Тили-тили тесто (СИ)

– На Чукотку, в тайгу, да хоть к оленеводам! Очень прошу. Хотите – увольте из армии, только отправьте!

Тренер грозно сдвинул брови и собрался что-то сказать, явно нелицеприятное, как тут вступил Лисов:

– ВиктрВасиличь, помните, вы говорили, что у вас игрока для клуба из закрытого города на границе просят? На полтора года, для поднятия боевого духа. Может, туда его?

Тренер внимательно посмотрел на капитана, затем снова на Стаса:

– Просят, да... Я бы даже сказал: настойчиво требуют. Согласны на самого плохонького.

– А вы им чемпиона, представляете? Олимпийца! – с деланным энтузиазмом продолжил Лисов. – Отстанут лет на пять, не меньше.

– На попятную не пойдешь? – тренер просверлил Стаса глазами.

– Нет!

– Послезавтра ко мне за документами. Всё, проваливай. У нас тренировка. Лисов, чтоб через два часа был на базе.

Через сорок минут капитан завёз его в спальный район и притормозил у новостройки. Всю дорогу они молчали, за что Стас был весьма признателен другу:

– Спасибо. За всё. И прощай, – хоть было и не просто, Стас выдержал пристальный взгляд Лисова.

– Понятия не имею, почему ты так решил, – ответил тот. – Но чувствую – тебе это необходимо. Вот и поспособствовал. Надеюсь, ты не растеряешь там своё мастерство.

– Время покажет, – Стас пожал протянутую руку и, подхватив сумку с заднего сиденья, вышел из машины.

***

Вика представить себе не могла, что так втянется в работу няни. Первое время Андрюшка старательно искал в ней слабину, закатывая часовые концерты, пачкая ползунки в час по десять штук, и даже один раз чуть не до смерти напугал её, когда заполз под кровать и притаился там. Но спустя какой-то месяц, он уже смешно улыбался при виде её, демонстрируя новорожденный зуб, и Вика чувствовала, как в её сердце зародилась нежность к этому малышу. На её глазах Андрюшка подрос, научился ходить и даже лопотать кое-какие слова.

Борис был щедрым парнем. За её работу он платил очень прилично, так что Вика начала откладывать деньги на приданное для своего малыша. До рождения оставалось все меньше и меньше времени. Вика успешно сдала ГОСы, с блеском защитилась, несмотря на переполох в институте, который вызвал её огромный к тому времени живот.

Так что красный диплом лежал в ящике стола и ждал своего часа, а пока... Пока Вика устраивала набеги на универмаги, в надежде прикупить что-то для ребенка, как вдруг Борис навестил её с огромным мешком и коляской:

– Вот, Науменкова, держи, – самым будничным тоном бросил он. – Тут одежки на первый год, из коляски Дрюня уже вырос, я ему костыль куплю. Вещи хорошие, я в Москву ездил за ними. Почти всё заграничное, вот...

Вика разревелась от счастья и обняла Борю:

– Спасибо тебе, Сокольский. Вот спасибо! Сейчас же одежду для деток днём с огнём не найти!

В ответ Боря смутился и пробормотал:

– Ну, за добро добром, Вика. Как рожать время придёт, говори – я отвезу на машине и из роддома заберу...

Так и случилось в жаркий июльский день. Боря отвез её на своих жигулях в роддом, а спустя неделю забрал уже не одну, а с Вадимом – её сыном.

Впервые взглянув на него после родов, Вика поняла: теперь её сердце уже не будет кровоточить. Вадим был миниатюрной копией своего отца. Вся её тоска по Стасу, обида, боль... всё поблекло на фоне ошеломляющей любви к малышу. Теперь ей есть кого любить, радовалась она. Теперь она может любить часть Стаса без оглядки на свою гордость. И иногда, разглядывая своего красивого сладкого сыночка, Вика даже жалела Стаса: "Дурак ты, Косогоров. Ох и дурак... Знал бы ты, какое чудо мы создали, подержал бы его на руках, понюхал бы, как он пахнет... Вот оно счастье, вот она жизнь, а не эти твои курорты!"

Новые соседи первое время на Вику поглядывали с любопытством. Оно и понятно. Точнее, им было непонятно, кто она. Вроде с ребенком по двору гуляет, живот большой, а муж и не живет с ней. Однако, после того, как Боря несколько раз остался ночевать в одной комнате с Андреем, любопытство поутихло. А потом Вика шепнула одной соседке, по большому секрету, что, мол, муж у неё работает "там", и, указав пальцем в небо, старательно придала лицу самое загадочное выражение. Где это – "там", у неё не уточняли, но после этого любопытство, если не стихло вовсе, то, по крайней мере, перестало ощущаться так остро. Кроме того, она подружилась с молодой парой из своего подъезда. Катя и Ефим, выпускники матфака, были ребята общительные, увлечённые, но не любопытные. Воспитывали симпатичного рыженького сыночка Женьку полутора лет отроду, так что у Андрюшки появился первый друг.

День проходил за днём, месяц за месяцем... В заботе о двух маленьких детишках время летело стремительно. Она не успела оглянуться, как Вадим, который, кажется, ещё вчера сидеть не умел, уже бодро топал крепенькими ножками, а Андрей уверенно лопотал, забавно коверкая слова.