Тили-тили тесто (СИ)

С такими мыслями Стас вернулся домой и, переодевшись в сухое, к назначенному часу приехал в больницу.

Мама встретила его в вестибюле и сразу повела в столовую:

– Умница, не опоздал, но давай поспешим! У меня мало времени, скоро операция. Я коллегу попросила стол для нас занять. А вот и мы, – мама остановилась у столика. – Вень, познакомься – мой сын, Стас.

Высокий мужчина поднялся из-за стола и добродушно усмехнулся в пышные усы:

– А мы знакомы, – они обменялись рукопожатием. – Здравствуете, юноша. Узнали?

– Добрый день. Конечно, узнал, Вениамин Павлович. Вы меня лечили в восьмом классе.

– Точно! – припомнила мама. – Ты упал на тренировке.

Мамин коллега деликатно промолчал, но Стас заметил, как тот покачал головой.

Когда они с полными подносами вернулись к столу, Стас решил повиниться:

– Я обманул вас с папой. Тогда, на тренировке, я не падал.

– А почему обманул? – озадачилась мама, усаживаясь за стол. – И что же произошло? Помню, у тебя был серьезный вывих.

– Вился тогда рядом с Викой один второгодник. Наглый тип, да еще из семьи алкашей. Я её предупреждал, что того козла вовсе не уроки интересуют, а она только смеялась, мол, я всё придумываю. Вот не сдержался и подрался с ним. А Вениамин Павлович меня сразу на чистую воду вывел и потребовал, чтобы я вам рассказал правду, а я... Ну, не хотел вас огорчать. Да и стыдно было. А ещё очень не хотел, чтобы Вика об этом узнала: она бы точно не одобрила и ругалась бы на меня.

– Вика – это та девчушка с косой до пояса, что помогала тебе на похоронах? – уточнил Вениамин Павлович у мамы, и, получив утвердительный ответ, с улыбкой продолжил. – Ну, ради такой не грех было и подраться. Видел её на днях, когда профессора Загорского в новой квартире навещал. Поймал вашу красавицу у подъезда, попросил растолковать, куда идти. Только сразу не признал как-то, а когда вспомнил, она ушла уже.

– Где вы её встретили? – Стас вскочил из-за стола, едва не перевернув тарелки.

– Так в Каменском районе, на Спортивной, – мужчина посмотрел на него с недоумением. – Она в двадцать третий дом заходила, а мне был нужен...

– В какой подъезд она зашла? – перебил его Стас.

Вениамин Павлович пригладил усы:

– В первый. Над ним номер дома написан, но я не понимаю...

Дальше Стас не слушал:

– Прости, ма, я должен бежать!

– Конечно, – донеслось до него, когда он уже выбегал из столовой. – Удачи, сынок!

***

С самого утра Вика убеждала себя, что ничего не произошло, и ей надо жить обычной жизнью. Заниматься своими делами и ни о чём таком не думать. Но получалось плохо. А всё потому, что мама позвонила и подробно поведала о визите Стаса. По её словам, он выглядел очень несчастным. Кроме того, он весь вымок, и она едва сдержалась, чтобы не пригласить его домой и предложить обсохнуть.

– Адрес я не дала. Пока. Но боюсь, если ещё раз увижу его таким отчаявшимся и виноватым, то в моей обороне будет пробита серьезная брешь, – со смешком закончила свой рассказ мама. – Думаю, выдержу только два визита. Тебе времени хватит, чтобы всё обдумать и подготовиться?

– Вполне, – прикинула Вика. – Спасибо, роднуль. Я тебе говорила, что ты классная?

– А как же, – довольно отозвалась мама. – Но уверяю, мне никогда не надоест это слушать, так что ты продолжай. И не стесняйся делать это почаще.

До полудня Вика занималась с Вадимом дома, ибо погода на улице была препротивная, и погулять не получилось. Дождик то моросил, то лил как из ведра, и хоть к обеду прошел, однако сгустившиеся на небе тучи не оставляли сомнения: с дождем на сегодня ещё не покончено. И, скорее всего, не только на сегодня, но и на ближайшую неделю, что было не удивительно для конца сентября. Сынуля, огорченный таким положением вещей, грустно вздыхал, печально разглядывая сбегающие по оконному стеклу струйки воды. Вот Вика и пыталась занять его и хоть как-то развеселить. Она терпеливо собирала с ним кубики, читала сказки и даже позволила Вадиму разорвать в мелкие клочья несколько журналов. Всё ради того, чтобы в любимых голубых глазках загорелся огонёк, а на губках расцвела улыбка. Сынуля, понятно, махом раскусил, что из мамы сегодня можно вить веревки и попытался покапризничать, но, к счастью, израсходовал слишком много сил на превращение журналов в конфетти, и, судя по осоловевшим глазкам, уже был готов к дневному сну.

Вика покормила клюющего носом Вадима супчиком, спела ему песенку про сверчка и, осторожно поцеловав в лобик, поправила одеяло и вышла из комнаты, притворив за собой дверь.