Till Lindemann Messer (СИ)

Страсть к путешествиям

Опилок пригоршня

и ворона на крышке

я сам себя выкопал

из глубокой могилки

Лепестков роз пригоршня

дождит в яму глубокую,

поют там: Ах! снова приди же!

совершенен приход мой

Орда обезьянок диких

на чётках неистово молится,

нож из ножен вытаскиваю с криком,

ибо жирная крыса жрёт меня

На плече с вороном чёрнокрылым,

поющим в крысином зобу,

у тебя от страха дрожат поджилки,

а я чавкая жру её требуху...

Nele

Неле

Не делай это!

не трогай то!

обжечься можно потому что

не делай этого!

ах! оставь!

это больно, ты будешь плакать

Пищу может есть,

которая испорчена

и не обращать внимание на плесень

и на вонь

и из треснувших ранок лижет огонь

и знаю ведь, что в конце концов заболеть может

уследи, пожалуй!

Ох! Не делай!

Ах! Оставь это тоже!

Боюсь за тебя до скрипа зубов,

Но родительский мой урок не идёт тебе впрок

и всё же, ржавчина на шкуре моей

для тебя пусть станет золотом и серебром

Моё дитя, чтоб не случилось никакое горе у тебя

я б жрал дерьмо

я пил бы гной

посеребрить позволил зад бы свой

тебе серебряных чтоб кукол покупать

Уследи, пожалуй!

Не делай это!

Ох! побудь на месте!

себя ты береги, не мёзни - знай:

болезнь придёт сама

только Господь лишь смеет коснуться тебя

и даже тогда я буду возле тебя

тогда я буду возле тебя

буду возле тебя

Nele (2)

Неле (2)

Любимое дитя, не плакать позволь мне,

прощаю своему я слабому рассудку,

который смеет сердцу вновь перечить,

что так хотело бы, чтобы сейчас была ты возле,

и целовал бы лоб твой чудный

моя любовь к тебе чиста и вечна

златую рыбу спрашивал в ручье я,

цветы на радужных лугах,

свободных птиц и сказочных жуков -

все обещали, обмануть не смея:

взойдём на небеса и для тебя

ярчайших тысячу свечей зажжём

и если жизнь твоя плоха, и если ты угрюма,

тебе необходимо лишь закрыть прекрасные глаза

я буду день и ночь, не прекращая, о тебя лишь думать,

чтоб уступала свету темнота всегда

Pappel

Тополь

Думал, что так будет всегда

я смогу облизывать твои листья

на коже твоей не замечать года

во множестве складок укрыться

Как в море летнего ветра кровь

твоя улыбка в голубом небе

не догадывался, что в миг тот

я в глаза беде глядел

Пробудила гром она,

и мы тайные знаки узнали

они ездят с распущенными волосами

верхом и метут по земле бородами

Из центра молния взвилась,

которая дважды тебя уж поражала,

язык вонзила в лоно так,

что вдруг оно сломалось

Ах, если б я имел топор

мы бы легко сбежали

ты ради меня пожертвовала собой

я знаю, они бы ведь меня поймали

Горе свирепствует. Как идиот

я слышу, как в лесу кричат они

Ах, что же я без тебя? - скажи

уж лето не наступит вновь

Я думал, что так будет всегда

твои облизывать листья

думал, так будет ныне и присно...

так много складок, чтобы укрыться

Missfall

Выкидыш

Если покраснеют ореолы сосков,

то женщина станет ходить с мертвецом

половина зверёныша потонет в кишке,

другая, как обугленный комочек, в руке

врача, который сделав аборт,

вырвет этот нежеланный приплод,

отца, которого знают лишь братья -

по всему телу как зверёнок косматый,

лакомый кусочек для своры собачьей

Больная женщина плачет и плачет в ночи

этот мёртворожденный ребёнок третьим уж был,

уже разложившийся... О! Боже, как крик ужасен её!

Безжизненно упала на колени... Нашёл?

Нашёл своё небо под стылой дохлятиной

короткое счастье жратвой для дворняги быть

Больная женщина кричит и кричит в ночи,

сыновей зовёт в мёртвой тиши...

Absicht?

Умысел?

У меня есть ружьё

я его зярядил

один щелчок

и кровь из твоей головки ручьём

я увижу это сквозь дым

И вы постучите вдруг в дверь

меня поймаете, но что

могу поделать я теперь

оно же жахнуло само!

Da sass es

Там сидела

одна скотина на холодном песке

всё умирало, сама смерть была при смерти

мёртвый месяц глядел на воду в тоске

сам себя убивая медленно

свет ночной кричал в темноте

кипятил нептуновых отпрысков

Луна, заткнув отверстия все:

рот и нос, - так отвратительно

смотрится

Там сидела

та самая скотина с белой спиной,

охраняя последнюю воду

заполучила волосы и надежду... Песок

так был стар, как вселенная

она позволила любоваться собой,

подле лежать, стерегла всё, бессонная,

и ждала, не моргая, заалеет восток

с маяка сигнал подавая

возводила сады, отдавая порой

детские пальчики, да утопленных кошек хвосты,

что украсть не посмел ни один наглый вор,

увидев в лесу на стволе договор,

где она расписалась

за сводную сестру

TДnzerin

Танцовщица

Я видел прекрасную танцовщицу

её упругие бёдра продувал мистраль

ноги от ушей... нет, от ресниц и

для моей молитвы на ночь алтарь

Бёдра тяжелы, однако, без шкварок

задница упругая, как у коня,

могла подтолкнуть в высоту её жарко

и целовала серое небо тогда

Она сломала себе шею надвое

и на тысячу крошек сердце моё

последний вздох прощальный, жалобный

благоухал, как лес садовых цветов

Плечом к плечу пташки порхают

из этого леса в кромешной тьме,

последнюю песню спев, словно зная,

моё сердце заржавело на могильной плите

Её конечности скоро будут бледно-синими

но ещё робко дышит солнечный свет

пока тяжёлые бёдра ещё не остыли

любить и останки могу, отвергая запрет

BДume

Деревья

Что манит нас под дикими деревьями?

боль обитает под дубами там

держись подальше от их снов... вот, медленно

крадутся из-под корней всё ближе, ближе к нам

Лежит калека под плакучей ивою