Тилль

Еще некоторое время получается. Он не думает, не погружается, смотрит вверх и видит камни над собой. Видит последний отсвет темнеющего неба меж листьев, чувствует капли у себя на лбу и на губах, слышит треск костра, но вот он уже понимает, что долго не продержится, что сейчас все смешается — и, чтобы это не успело случиться, он швыряет первый камень себе за спину в кусты, потом второй, третий, четвертый и, наконец, последний, а потом изумленно рассматривает собственные пустые ладони: куда все подевалось? Изображая всем лицом недоумение, раскланивается.

Неле снова аплодирует, Пирмин делает пренебрежительный жест — но по тому, что он не ругается, мальчик понимает, что получилось хорошо. Конечно, он жонглировал бы лучше, если бы Пирмин одолжил ему свои мячи. Их шесть штук, из плотной кожи, гладкие, хорошо лежат в руке, и все разных цветов, так что превращаются в переливающуюся пеструю ленту, если запустить их в воздух вихрем. Пирмин хранит их в джутовом мешке, который носит через плечо и не позволяет детям трогать: «Только посмейте, только протяните лапы, все пальцы пообломаю». Мальчик видел, как Пирмин жонглирует на рыночной площади; очень искусно, но не так резво, как, верно, умел раньше, и, если присмотреться, видно, что от пристрастия к крепкому пиву он начал терять чувство равновесия. Его мячами мальчик, наверное, уже сейчас смог бы жонглировать лучше, чем он сам. И как раз поэтому Пирмин никогда не даст ему к ним прикоснуться.

Теперь на очереди спектакль. Мальчик кивает Неле, она подбегает к нему и принимается рассказывать: «Вот сошлись две армии перед золотой Прагой, трубы гремят, латы сверкают, и к своей армии выходит преисполненный храбрости юный король со своей английской супругой. Но для генералов императора нет ничего святого, вот они бьют в барабаны, слышите? Горе, горе всем добрым христианам».

Дети играют роль за ролью, меняют тон, голос и язык, а так как не знают ни чешского, ни французского, ни латыни, то выдумывают на ходу восхитительную тарабарщину. Мальчик становится генералом императора, повелевает войсками, слышит рев пушек за спиной, видит, как в него целятся богемские мушкеты, слышит команду отступать, но не повинуется: кто отступает, тот не побеждает! Он движется вперед, опасность велика, но с ним удача, мушкетеры отступают под натиском его храброго полка, звучат победные фанфары, он слышит их яснее льющего в лесу дождя, и вот он уже в золотом тронном зале императора. Его величество благодушно глядит на него, восседая на троне, и мягкой рукой возлагает на него орденскую ленту: «Сегодня вы спасли мое королевство, генералиссимус!» Он видит лица великих людей империи, наклоняет голову, и они почтительно кланяются. Тут к нему подходит благородная дама: «Позвольте молвить слово, исполните мою просьбу». И он спокойно отвечает: «В чем бы она ни заключилась, и пусть она стоит мне жизни, я исполню ее, ведь я люблю вас». «Я знаю, благородный господин, — отвечает она, — но забудьте о любви. Слушайте же. Я желаю, чтобы вы…»

Что-то бьет его по голове; искры летят, ноги подгибаются, мальчик не сразу понимает: это Пирмин чем-то кинул в него. Он ощупывает голову, наклоняется, вот он, камень. Не в первый раз его впечатляет меткость Пирмина.

— Ах вы крысы, — говорит Пирмин. — Бездари. Думаете, кто-то захочет на это смотреть? Думаете, кому-то охота глазеть, как сопляки играются? Вы для своего удовольствия это делаете? Тогда возвращайтесь к мамочке и папочке, ежели их еще не всех пожгли. Или для зрителей? Тогда работайте! История паршивая, играете паршиво — быстрее надо, больше чувства, больше шуток, всего больше! Репетировать надо!

— На голову его посмотри! — кричит Неле. — Кровь же идет!

— Мало идет. Кто своего дела не знает, пусть весь кровью истечет!

— Скотина! — кричит Неле.

Пирмин задумчиво поднимает еще один камень.

Неле пригибается.

— Мы начнем сначала, — говорит мальчик.

— Сегодня больше не хочу, — говорит Пирмин.

— Еще только разок, — говорит мальчик. — А? Еще один раз!

— Не хочу больше, замолкни, — говорит Пирмин.

И они садятся рядом с ним. Костер почти догорел, еле тлеет. Перед глазами мальчика возникает картина, и он не знает, вспоминает он реальность или сон: ночь, шум в подлеске, гул и треск, и хруст со всех сторон, огромное животное с головой осла, с широко распахнутыми глазами, крик, какого он раньше не слыхал, поток горячей крови. Он трясет головой, гонит воспоминание, нащупывает руку Неле. Она сжимает его пальцы.

Пирмин хихикает. Мальчик не в первый раз задается вопросом, не читает ли тот его мысли. Это не так уж трудно, Клаус рассказывал, нужно только знать правильные заговоры.