Тим

— Я не буду утешать тебя каждый день, даже если тебе хочется. Тебе не кажется, что удовольствие, которое получаешь слишком часто, в конце концов приедается? Начни я тебя утешать каждый день, нуждаешься ты в этом или нет, тебе бы это скоро прискучило. И стало бы совсем не так приятно.

— Но мне нужно, чтобы ты все время утешала меня, Мэри, мне нужно, чтобы ты утешала меня каждый день!

— Ой, глупости! Ты коварный подстрекатель, дружок, вот кто ты такой! Ну ладно, пора спать, ты не находишь?

Тим поднялся на ноги.

— Доброй ночи, Мэри. Ты мне нравишься больше всех на свете, кроме папы и мамы, ты мне нравишься так же сильно, как папа и мама.

— Ох, Тим! А как же бедная Дони?

— Дони мне тоже нравится, но ты нравишься больше, чем она, ты мне нравишься больше всех, кроме папы и мамы. Я буду называть тебя «моя Мэри», но я больше не буду называть Дони «моя Дони».

— Тим, не будь таким безжалостным! О, это так жестоко и неразумно! Пожалуйста, не заставляй Дони думать, будто я заняла ее место в твоем сердце. Она ужасно расстроится.

— Но ты мне нравишься, Мэри, ты мне нравишься больше, чем Дони! Я ничего не могу поделать!

— Ты мне тоже нравишься, Тим, причем нравишься действительно больше всех на свете, потому что у меня нет папы и мамы.

12

Выяснилось, что Дони хочет выйти замуж за Майкла Харрингтон-Смита в конце мая, а значит, времени на приготовления оставалось мало. Узнав о происхождении невесты сына, родители Мика не меньше Дони возжелали устроить свадьбу по возможности скромнее.

Обе пары родителей и жених с невестой встретились на нейтральной территории, а именно в банкетном зале отеля «Вентворт», где предполагалось устроить прием по случаю бракосочетания. Все чувствовали себя неловко. Рон и Эс — он в в белой рубашке с галстуком, она — в выходном корсете — мучились, устроившись на краешке кресел и решительно отказываясь поддерживать светскую беседу. Родители Мика, для которых рубашки с галстуком и корсеты являлись повседневной формой одежды, говорили скучными голосами, с характерным для высших слоев общества произношением. Мик и Дони отчаянно старались разрядить натянутую атмосферу, но без особого успеха.

— Естественно, Дон будет на свадьбе в длинном белом платье, и у нее будет по меньшей мере один сопровождающий, — с вызовом заявила миссис Харрингтон-Смит.

Эс тупо уставилась на нее: она совсем забыла, что на самом деле Дони зовут Дон, и ее задело напоминание, что семейство Мелвиллов выбрало для своей дочери простонародное уменьшительное имя.

— Гм, — ответила она, каковое междометие миссис Харрингтон-Смит истолковала как знак неохотного согласия.

— Мужчинам из числа гостей лучше будет явиться в темных костюмах и голубых атласных галстуках, — продолжала миссис Харрингтон-Смит. — На скромной, закрытой свадьбе визитки или фраки с белыми галстуками неуместны.

— Гм, — сказала Эс, нашаривая под столом руку мужа и с облегчением вцепляясь в нее.

— Я дам вам полный список гостей со стороны жениха, миссис Мелвилл.

Так все продолжалось, пока миссис Харрингтон-Смит не промолвила:

— Насколько мне известно, у Дон есть старший брат, миссис Мелвилл, но Майкл еще не дал мне понять, какую роль он будет играть на свадьбе. Вы, разумеется, понимаете, что он не может быть шафером, поскольку в качестве такового выступит старый друг Майкла, Хилари Арбакл-Хит, а я просто ума не приложу, в какой еще роли можно занять вашего сына при столь малом количестве гостей. Если, конечно, Дон не передумает и не возьмет второго сопровождающего.

— Все в порядке, мэм, — хрипло проговорил Рон, сжимая руку Эс. — Тим не собирается присутствовать на свадьбе. На самом деле мы думаем отпустить его к мисс Хортон в день бракосочетания.

Дони ахнула.

— Но, папа, вы не можете поступить так! Тим — мой единственный брат, и я хочу, чтобы он увидел, как я выхожу замуж!

— Но, Дони, милая, ты же знаешь: Тим плохо переносит, когда вокруг много людей! — возразил отец. — Только представь, какой шум поднимется, если его начнет рвать! Ну и веселенькая же выйдет история! Нет, я считаю, будет во всех отношениях лучше, если Тим просто уедет к мисс Хортон.

В глазах Дони заблестели слезы.

— Можно подумать, ты его стыдишься, папа! Я так нисколько не стыжусь, я хочу, чтобы все познакомились с ним и полюбили, как люблю я!

— Дони, золотко, мне кажется, твой отец прав насчет Тима, — подала голос Эс. — Ты же знаешь, он терпеть не может многолюдные сборища, и, даже если ему не станет дурно, он будет не в восторге от необходимости неподвижно сидеть на месте в продолжение всей брачной церемонии.

Харрингтон-Смиты переглянулись с недоуменным видом.

— Я думала, он старше Дон, — сказала миссис Харрингтон-Смит. — Прошу прощения, я не поняла, что он еще ребенок.

— Тим вовсе не ребенок! — сердито выпалила Дони, лицо которой пошло пятнами. — Он на год старше меня, но он умственно отсталый, и это обстоятельство мои родители пытаются скрыть от всех!

Повисло потрясенное молчание; мистер Харрингтон-Смит забарабанил пальцами по столу, а Мик изумленно уставился на Дони.

— Ты не говорила, что Тим умственно отсталый, — произнес он.