Тим

Я дернулся. А ведь все сходится! Сама судьба, в которую не верил Павел, ведет меня на Спиральный Курган, на встречу с Падшим. Выбора нет. Точнее, есть, но он уже определен. Я не разобью биту, потому что ее украсила немая девочка, к которой я, оказывается, неровно дышу; не займусь хозяйством на берегу Черного моря, потому что душа моя не найдет покоя. Горящими неоновыми стрелками судьба указывает мне путь. У меня есть выбор — и я его сделаю так или иначе.

Мысли о Владе перескочили на тот день, когда мы остановились в частном доме и Влада собирала из кубиков слова. “Сбор” — было там такое слово. Про Падшего уже выяснил, а вот что за Сбор такой? И почему она рисовала хороводы, похожие на круговорот Буйных?

У Падшего есть группа поддержки, а у меня? Поддержат ли меня в нужным момент все эти Дети Земли? Или отвернутся, скажут, мол, не наше это дело, согласно Великому Замыслу ты должен корячиться один? Отвернется ли Влада вместе с остальными?

Помощников нет, одни советчики.

Я заметался по шатру. Слабости как не бывало, но выздоровление не радовало.

В глубине души я понимал, что Замысел Праотцов — вовсе не идиотизм. Ребенку тоже иногда кажется, что запреты родителей — это что-то жутко несправедливое и неправильное. Но он вырастает и понимает — как правило, понимает, — что в запретах есть смысл.

Возможно, даже в том, что случилось со всем миром, есть какой-то смысл.

Я вышел из шатра, по привычке захватив с собой биту. Солнце поднялось, стало жарковато. Рябь на реке ослепительно сверкала. Кто-то из детишек рыбачил на берегу.

Вдруг ужасно захотелось прыгнуть в автодом и поехать к морю. Там будут ждать Матерь Кира и Влада с Котейкой. Я останусь жить в Общине Киры и ждать знака. Падший наверняка даст знать о себе. Он уже не раз мне снился и мерещился… Буду действовать без планов, по наитию, как советовали Кира и Ян. Не может быть никаких планов в мире, где ничего не известно заранее. Даже Праотцы ни черта не знают, и память у них дырявая.

Я задумался и не сразу заметил, что рыбак исчез, а на поляне, где давеча горел костер, возникла движуха. Вверх потянулся столб белого дыма, запахло жареной рыбой.

Пошел туда. Дети поставили длинный разборный стол, две такие же длинные скамейки, начали шумно усаживаться.

Парень — Отец Общины — помахал мне рукой, приглашая присоединиться.

— Идем завтракать, Тим! — крикнул он так, будто мы с ним друзья не разлей вода.

Я молча подошел, сел, поставив биту у колен. Здорово проголодался.

Матерь возилась возле импровизированного очага из камней, ей помогали двое: тот самый пацан, который рыбачил, и еще один, с красным обгоревшим лицом и белыми вихрами.

Уже знакомая наглая девочка Наташа не помогала, зато болтала без умолку, шутила, кривлялась, и дети похохатывали. Видно, развлекать общество у нее получалось недурно. Высшая каста, блин!

Отец принялся ухаживать за мной, как за уважаемым гостем, пододвигать тарелки, что-то накладывать. Много не болтал. Простой, как три рубля, мужик. Представился Даниилом.

— Как вам у нас, нравится? — вежливо осведомилась Наташа. — Мы так за вас переживали, когда вы проходили испытание…

Она беседовала со мной с таким видом, словно меня здесь все давно знают. Это работа Балагура такая — занимать гостя, чтобы он не чувствовал себя чужим и лишним? Захар, помнится, тоже меня развлекал.

Наташа, не слишком заботясь тем, что я помалкиваю и налегаю на жареную рыбу и пирог с сухофруктами, начала всех присутствующих мне представлять:

— Из Высшей Касты — или Касты Неба — у нас… э-э-э… я, собственно. Наталья меня зовут, я — Балагур, Летописец и Управленец. Еще Певунья, она же Хранительница Традиций Алена и Зрячий Кирилл, который проявился как Праотец Вадхак…

Я огляделся. Кирилла за столом не было. В падлу ему со всеми завтракать, что ли? Сидит один, как сыч, у себя в шатре и хомячит?

— Средняя Каста — Каста Древа, — продолжала Наталья без запинки, как по бумажке. — Это у нас Лозоходец Сергей, он ищет воду, съедобные растения и грибы и места, где хорошо охотиться… Еще Мастер Светлана, она делает разные крутые механические штуки. И Заклинатель Забава, она может вызвать хорошую погоду.

Я глянул на Заклинателя. Забаве было лет семь, совсем малютка с веснушками и смешными косичками. Это дите вызывает хорошую погоду?

— Низшая Каста, или Каста Земли… Охотник Мирон, Сеятель Варвара и Ремесленник Тим…

Мирон, кстати, был тем самым краснолицым блондинчиком.

Я выпрямился.

— Где он? Где мой тезка?

За столом мальчишки не было.

Наталья в кои-то веки смутилась. Быстро зыркнула в сторону шалаша из веток и разномастных кусков брезента, который я заприметил еще вчера.

— Он наказан.

— Как это?

— Не уважает кастовость, — неохотно проговорила Наталья-Балагур. — Пропустит завтрак — ничего с ним не сделается. Зато будет знать…

Не договорила. А я не спускал глаз с шалаша. Это что у них, своеобразный карцер?

Матерь Анфиса сказала:

— Со временем научится уважать. Это же дети, вечно бунтуют…

— А без каст никак нельзя? — осведомился я, чувствуя, что залез на зыбкую почву. Однако останавливаться не собирался.