Time of death (СИ)

Брюнет на мгновение закрыл глаза и поморщился. Не хотелось на него давить. Я старался разговаривать так мягко, как только мог. Не хотелось навредить.

— Я вспомнил, как научился приёму твоего отца, — едва слышно ответил Томас. — А может, и не вспомнил. Может, это просто был глупый сон.

Я больше не стал ничего говорить. Ему понадобится время, чтобы восстановиться. Жаль, что Минхо не умеет водить машину. Я бы предпочёл остаться на заднем сидении с брюнетом, чтобы лучше за ним следить. Но мне всё равно придётся сесть за руль. В любом случае, за брюнетом будет легче наблюдать, пока он находится в сознании. С этим проблем возникнуть не должно. Но один вопрос оставался: что произошло? На данный момент у меня была только одна версия: Томас отравился. Но как? Он же знает, что ему нельзя есть сладкое. Зачем бы он стал намеренно это делать? К этому вопросу я вернусь позже, возможно, даже прямо спрошу у самого Эдисона.

Оставалось только дождаться, пока проснётся Минхо, и мы тронемся. Мы могли бы остановиться у Бена, но нельзя было тратить на это время. Однажды мы вернёмся туда. Томас точно вернётся, и я знал это. Было бесполезно ему что-то доказывать или отговаривать. Он всегда всё делает по-своему.

— Ты спас мне жизнь, я помню, — прервал молчание брюнет, вытащив меня из омута своих мыслей. — Я никогда не смогу должным образом тебя отблагодарить за это.

Мне пришлось вновь опустить взгляд, встречаясь с глазами парня. После вчерашнего происшествия мне будет страшно оставлять его одного хоть на секунду. По крайней мере, до тех пор, пока не узнаю наверняка, что случилось. Тереза говорила о его холестерине, но думаю, что дело совсем в другом. Вряд ли человек может умереть из-за одной конфетки, а иначе и быть не могло. Томас бы ни за что не стал намеренно наедаться сладкого. Его тошнило, а это значит, что юноша явно чем-то отравился.

Не хотелось больше об этом думать. Все мысли и загадки оставим на потом.

— Не стоит, — тихо ответил я, касаясь губ парня большим пальцем. — Просто… не пугай меня так больше. Я не знаю, что бы делал, если бы ты умер.

— Продал бы тачку и начал новую жизнь? — предположил брюнет, усмехнувшись.

— Спасибо за идею, Томми, — засмеявшись, ответил я. — Так и сделаю.

Эдисон перевёл взгляд на сопящего азиата, который никак не хотел просыпаться.

— Может, нам стоит его растолкать? — предложил я, когда юноша принял сидячее положение.

— Хорошо, но только ты это делай, — ответил он, потирая глаза. — Однажды я уже вернулся с того света. Второго шанса может не быть.

Пожав плечами, я медленно потянулся к лицу Минхо, прежде чем влепить ему шуточную пощёчину.

Думаю, он припомнит мне это ещё не один раз.

========== Глава 14. ==========

«Музыка воодушевляет весь мир, снабжает душу крыльями, способствует полёту воображения; музыка придаёт жизнь и веселье всему существующему… Её можно назвать воплощением всего прекрасного и всего возвышенного»

Платон.

My Heart Will Go On — Titanic

К счастью, вся остальная дорога прошла без происшествий. Томас отказался пересаживаться вперёд и предпочёл остаться на месте. Я позволил это сделать, но только с условием, что он будет произносить хотя бы одно слово раз в десять минут. После резкого пробуждения Минхо ещё долго нецензурно выражался и угрожал меня убить. Мне оставалось лишь пожимать плечами и смеяться. Я старался чаще смотреть в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в нормальном состоянии брюнета, который не отрывал взгляда от окна. Несмотря на наш договор, он не произнёс ни слова за всю поездку. На мои вопросы он лишь кивал головой, давая знать, что всё хорошо. Даже азиат был обеспокоен этим. Он видел, как Томас мне дорог, и понимал, что их вражда ни к чему не приведёт. Однако мне стоило несколько раз подумать, прежде чем тащиться за лучшим другом. Меня терзали сомнения о том, что брюнет так просто даст ему кучу времени и отпустит гулять по городу. Скорее всего, теперь Минхо будет жить с нами. Меня не очень устраивал такой поворот событий, ведь азиат постарается сделать так, чтобы я проводил с ним всё своё время и реже сталкивался с Эдисоном. Как бы сильно я не любил своего друга, нельзя было допустить подобного. Возможно, это всего лишь ревность?