Time of death (СИ)

— Томми, — позвал меня блондин, едва пришёл в себя. Я осторожно навис над ним, чтобы услышать тихий голос. — Забери кота.

Хотелось выразить свой протест, но парень был не в том состоянии, чтобы в чём-то ему перечить. Я лишь обречённо кивнул. Минхо и Тереза тоже находились в комнате. Ребята очень сильно переживали за состояние своего друга. Мне становилось неловко перед Ньютом в присутствии азиата. Я должен всё объяснить! Оказалось, что блондин тоже думал лишь об этом. Он посмотрел мне в глаза, прежде чем выдернуть свою руку из моей крепкой хватки.

— Значит, всё точно так, как я и говорил? Всего за одну неделю ты нашёл мне замену в лице моего лучшего друга. Забыл про меня, плевал на мои чувства…

Услышав это, я обхватил его лицо руками и придвинулся ближе, мягко целуя в губы. Мне было плевать, что в комнате мы были не одни. Друзья любезно сделали вид, что ничего не заметили.

— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? — после неловкой паузы заговорил Минхо. — Неужели, правда поверил, что я и он… — парень состроил гримасу отвращения. — Если что, то это план Терезы. Все претензии к ней.

Я заметил, как Ньют облегчённо выдохнул. Он действительно ревновал. Ревновал меня к своему лучшему другу. После того поцелуя Минхо ещё долго изображал приступы рвоты и пытался промыть рот, под истерический смех Терезы. Никто из нас даже не мог подумать о том, что происходило в эти моменты с дорогим для нас всех человеком. Я никогда не перестану благодарить Ариса за помощь. Если бы не он, мы с Ньютом могли бы уже не встретиться в этом мире. От подобных мыслей на глаза наворачивались слёзы.

Следующую ночь я вновь провёл рядом с блондином. Он мог захотеть пить, или ему бы потребовалось обезболивающее, чтобы уснуть. Именно для этого я не отходил ни на шаг и просыпался от малейшего движения парня, уточняя, что с ним всё хорошо.

Раны на его спине вскоре заживут, но нельзя залечить душевные травмы. Эти кошмары всю жизнь будут преследовать его, напоминая о себе глубокими шрамами. Кота я всё-таки забрал. Увидев этот белоснежный комок шерсти, Ньют впервые улыбнулся за последнее время. Кажется, они подружились за прошедшую неделю. Этот противный зверь едва не расцарапал мне всё лицо, когда я пытался вытащить его из-под дивана. Неужели не понимает, что я тут его спасать пытаюсь? Глупый кот.

С того дня жилище Галли принадлежало только мне. Парень так и не вернулся домой, хотя меня не очень волновала его судьба. Хотелось доставить ему как можно больше боли и страданий, содрать с него кожу, заставить вопить и трястись от страха. Именно поэтому в пустующее поместье вскоре перебрались Тереза и Минхо. Арис решил остаться и работать на меня, и я совсем не возражал.

«Любовь приходит от Богов, а Боги не знают ни вражды, ни родства. Любовь сама делает выбор, не считаясь с земными законами, и может соединить людей, даже если они одного пола. Ничто не в силах помешать, если двоим суждено любить друг друга, потому что любовь выше всего. Там, где две души встречаются и сливаются, всё это не имеет значения. Мы слабы и беспомощны перед любовью, но она же делает нас сильными перед любыми напастями. Только через любовь человек сливается с божеством и обретает неиссякаемый источник силы».

========== Эпилог. ==========

POV Ньют

Завтра у Томаса особенный день, а если точнее, то он отмечает свой двадцать пятый день рождения уже в третий раз. Я носился по магазинам как сумасшедший всю прошлую неделю, но ни один из подарков не подходил брюнету. Я понимал, что парень примет всё, что я ему подарю, но хотелось чего-то особенного и необычного.

Сейчас я сидел на крыше дома, обхватив колени руками. Уже прошло достаточно времени и раны на спине полностью затянулись. Я всё ещё вздрагивал, когда холодные руки Томаса касались моей кожи в тех местах, которым досталось больше всего. Он долгое время не отходил от меня, несколько раз в день менял повязки, промывал раны. Я рассказал ему всё до мельчайших подробностей о том разговоре с Галли, когда тот предложил мне переметнуться к нему. Брюнета до ужаса бесило упоминание этого имени, и поэтому мы старались его забыть. Однако глубокие шрамы всегда напоминали о себе. Когда я входил в ванну и стягивал с себя верхнюю одежду, приходилось отворачиваться от зеркала, чтобы лишний раз не напоминать себе о тех днях. На ночь я всегда надевал футболку — Томас имел привычку притягивать меня к себе, обхватив за спину, и он начинал злобно шипеть, если его пальцы задевали шрамы.