Тимиредис. Летящая против ветра

Другая книга рассказывала о морских сражениях последней большой войны с викингами. Я часами рассматривала рисунки кораблей, разбиралась, как называется какой парус или веревка, пыталась понять, как стреляет оружие - что-то внутри отзывалось, когда я читала про кровавые битвы, летящие по небу облака стрел и горящие на воде обломки кораблей. Тин мне не мешала до тех пор, пока однажды я не сообщила, что к нашему забору пришвартована чья-то чужая коза. После этого она убрала книгу о подвигах лорда Тириса в сундук и достала третью - иллюстрированное пособие по ботанике. Сказав, что если даже я не буду волшебницей, знание растений позволит мне стать травницей или помощницей аптекаря, и вести достойную и безбедную жизнь.

Пару раз Тин пробовала меня научить простым заклинаниям. Зажечь свечу, отпереть замок. И там, и сям надо было сосредоточиться, представить текущие вокруг серебристые потоки, произнести несколько слов и сделать жест рукой. Я и слова вызубрила, и рукой махала… но ничего не выходило. Один раз мне показалось, что фитиль чуть задымился… и всё. Думаю, дело было в тех потоках - я их совсем не видела и черпала наугад. А может, и не черпала.

Тин неудача не обескуражила. Она сказала, что пока рано. Вот стану девушкой, и после этого, где-то через год-другой, мой Дар должен проявиться. А до тех пор мне надо учить то, что в жизни пригодится. Например, грамотно есть ножом и вилкой. И не сморкаться в подол. Да, и не ругаться себе под нос словами, каких и на конюшне не услышишь, всякий раз, как она делает мне замечание.

Я покаянно кивнула.

Зимой у нас было два основных занятия. Первое - составление из летних запасов травяных смесей, облегчающих простуду и снимающих жар. Я училась правильно ощипывать и толочь листочки иван-чая и ивовую кору, ту самую чагу и лишайники разных видов. Смеси аккуратно засыпались в маленькие бумажные пакетики, после чего Тин, для верности понюхав и лизнув содержимое, лично подписывала, что в них лежит. Из деревень приходили или приезжали на дровнях крестьяне, которым мы за мешочек крупы или куриную тушку и выдавали потребные снадобья. Соглашались и на шерсть или кусок домотканого полотна, на кусочек масла, даже на дрова. Сами мы выбирались к больным не очень часто - разве что кто-то сильно занедужит или рожать соберется. Кстати, первые же увиденные мной роды подтвердили уже сформировавшееся мнение: мужики - козлы. Ни одна девушка в здравом уме и добровольно на такое не пойдет. Тин посмеялась и сказала, что ничего-то я не понимаю. Не понимаю, согласна. И абсолютно не хочу понимать.

Второе занятие нравилось мне намного больше. Тин учила меня выживать в лесу и охотиться. Как смастерить снегоступы и закрепить их на ногах. Как ходить по сугробам, чтобы не проваливаться. Как разобрать по следам, кто пробежал. Как поставить силки на зайца. Как найти куропаток в снегу. Почки каких деревьев и какие лишайники можно жевать для поддержания сил, если в лесу нет дичи. Как понять, что вот-вот начнется буран или ударит мороз. Какие дрова надо собирать, чтоб горели долго, а тепла было больше. Этим "как", казалось, не будет конца. И мне всё это очень, очень нравилось. Сама Тин еще и умела стрелять из лука достаточно хорошо, чтобы попасть в бегущую лисицу. У меня не получалось - не хватало силы рук натянуть как следует тетиву, но Тин сказала, что найдет подходящую ветку и сделает мне маленький лук. А мастерить стрелы научит между делом.

А в оставшееся время меня продолжали мазать зеленой гадостью уже не из свежих, а сушеных трав, заставляли зубрить составы травяных смесей и медитировать.

Но как же мне тут хорошо! Разве можно было сравнить житье у Тин с тем, что было у Сибира? Когда я вставала в четыре утра, чтобы натаскать дров, разжечь печь, вскипятить воду, запарить отруби и овес, раздать сено коровам, овцам и паре хозяйских коней, подоить коров, покормить поросят и кур, вывезти из хлева на кучу навоз, принести воды, приготовить завтрак, убрать за всеми, вымыть избу, отскоблить стол… и так до самого вечера, когда уже в темноте приходилось насыпать в ведра овес, который предстояло запарить на следующем рассвете. Интересно, как они без меня?

- Про Сибира думаешь, да? - усмехнулась Тин. - Говорят, им на твое место пришлось двух батраков взять, и то не управляются. Садись-ка за стол, поучу тебя высокому стилю, что сама помню… а то встретишь важного господина и влепишь ему с ходу про курей и задницу.

В сторону Благодени Тин мне строго-настрого ходить запретила. Неважно, как я знаю там лес. Несущественно, что помню и все ягодные, и грибные места - где черника есть, а где клюкву можно ведрами брать, где лисички или боровики растут, а где после ветра всегда хворосту много. Чтоб ноги моей там не было! И посмотрела строго. Так, чтоб я поняла - дело серьезное. А потом добавила:

- Если будет невтерпеж, зови меня. Выкрою время, схожу с тобой. В моем присутствии тебе ничего не сделают. А без меня чтоб ни-ни!

Да еще пальцем погрозила.