Тина

«Ну, мать, ты даешь! Как он втянул тебя в свою аферу? Пора тебе покончить с подобными глупостями. Ты не вчера родилась и сама понимаешь, что пока Артур рядом с тобой, твоя собственная жизнь будет абсолютно бесплодна. Никакой динамики. Не впадай в экстаз. Закончит вуз, а что потом – суп с котом? Тебе будет очень больно. При любом раскладе ты будешь в проигрыше. Не по зубам он тебе. Запомни, добром это не кончится, и расхлебывать эту кашу снова придется тебе одной. Что ты перед ним «Лебединое озеро» каждый день исполняешь? Пораскинь мозгами: он же душу из тебя вынимает. Может, у тебя с ним кармическая связь… на ментальном уровне… обезьяны? В этом что-то есть… Ты не замечала за собой способности к телепатии? К любому виду деятельности надо иметь природные данные. Нужно их искать и находить… Оставь его», – решительно требовала я.

Уж и смеялась над ней и умоляла, мол, ты не ведаешь, что творишь, прояви к себе милосердие, дай передышку своей щедрости. Даже презрительно утверждала, что стыжусь знакомству с ней. Крепкую она от меня нахлобучку получала, но все было напрасно. Я ее в дверь, а она в окно… Да еще говорила мне в ответ: «Подрубаешь наши отношения на корню? Позволь развернуть наш с тобой разговор в несколько другую плоскость. Ты всегда отбираешь женихов, как твоя бабушка помидоры на засолку? Я не имею возможности повлиять на твое мнение, как-то суметь иначе подать, донести… Все у нас ровно наоборот. Не надо искажать, усложнять. Не клей людям ярлыки. Только себя оценивай. Артур столько хорошего объединяет и содержит в себе!»

В это трудно было поверить, учитывая то, что я видела собственными глазами. А я видела до неприглядности противную картину и до подлости опустившегося, падшего мужика. Я не получала удовлетворительного объяснения поступкам Тины, и, не понимая, терялась.

Я всегда предпочитала бороться со злом с открытым забралом, из-за чего вечно попадала в затруднительные положения. Но не могла же я оставаться в стороне, когда Тине плохо. Я сама оказывалась на крючке переживаний, поэтому-то и прикладывала немало старания, убеждая ее. Я осуждаю себя за то, что пошла у Тины на поводу, и собственными руками не выставила тогда Артура не только из нашей комнаты, но и вообще из жизни подруги.

А вот чего я до сих пор не могу вспоминать без отвращения, так это наши с ним беседы-споры о его, так называемых, взглядах на жизнь. От них такой противный осадок оставался! Но с Тиной о них Артур ни словом, ни полусловом не обмолвился. Я пыталась растолковать ей непорядочность его высказываний о ней за ее спиной, утверждала, что он всегда норовит ударить исподтишка, сзади, что он стопроцентно способен на подлость. Но Тина объясняла, что эти его слова ровным счетом ничего не значат, что это его поза. Ее уже одолевали новые идеи насчет Артура. И мне оставалось только обещать ей свою поддержку, мол, если что, дай мне знать, я голову ему отверну. «Это уже кое-что, это очень серьезно меняет дело», – улыбаясь, чтобы снять опасную тему, отвечала она на мою заботу. Чуть насмешливо так произнесла. Я, конечно, злилась, уже открывала рот, чтобы выпалить в ответ какую-нибудь резкость, но сдерживалась. Не могла Тину обидеть. На Артура позже набрасывалась, в его адрес выплескивала свою обиду, говорила, что по доброй воле и на пушечный выстрел к нему не подошла бы, если бы не Тина. И кто только их свел?

Еще в самом начале их знакомства я пыталась разуверить Тину, отговорить отказаться от глупой затеи на аркане из семестра в семестр тащить бездельника. «Смотри, не прогадай!» – предупреждала я ее. Но она ведь, если вобьет себе что-то в голову, то упрется так, что с места не сдвинешь. А зачем ему себя утруждать, если рядом есть Тина? Она и сложный чертеж изготовит, и расчеты сделает, и даже начисто перепишет, и оградит его от любых дальнейших всевозможных забот. Она же в любой момент под рукой. С ней никогда не возникает проблем. А он хоть бы раз немного потревожился за нее. Ведь она ночами на него работала. Помню, заснула, копируя его черновой чертеж, а стекло перегрелось от мощной лампы-подсветки и лопнуло. Она руки сильно изрезала, а ему хотя бы что, мол, ее проблемы. «Нельзя же позволять, чтобы тебя размазывали по стенке и ноги о тебя вытирали», – твердила я Тине и приводила в пример героя сказки Андерсена «Большой и маленький Клаус».