Тина

Разве ей комфортно было в том состоянии, в котором она находилась, разве не надоедало ей барахтаться в пучине пьяного бреда непутевого мужа? Я бы давно взбунтовалась и вышла из-под подчинения. У нее, видите ли, любовь необоримой силы! Как можно прощать этого вечно грешного и никогда не кающегося эгоиста? Может, я чего-то не понимаю, но мне видится не просто трагедия человека, а именно трагедия личности. Иногда я думаю: «Как мало Тине нужно было, чтобы почувствовать себя счастливой! Но ведь и того не получала». Жизнь от смерти, счастье от несчастья отделяет очень малое… Лошадь такая умная, преданная и красивая, а ее тоже бьют… Обнажила проблему?

Как-то случайно наткнулась на любительское фото – Тинка с Кириллом стоят в обнимку. У нее там такое счастливое лицо! Меня даже слеза прошибла. Представляешь, вопреки всему, что я о нем знаю, она любила его! Бред сивой кобылы! Я это всегда видела собственными глазами, потому-то не хотела влезать в их жизнь и распутывать узлы их странных взаимоотношений. Я была лишь сторонним наблюдателем, вернее, в силу моего характера, азартным зрителем. Любовь – это, конечно, неплохое объяснение их странному альянсу.

Как-то Тина сказала мне: «Сколько бы Кирилл не причинил мне боли, я буду его любить, а не любить его всегда найдется кому. Никто другой не станет с ним возиться. Я ему нужна. Без меня он погибнет…» Никаких упреков ему не предъявляла. Чудачка. И, как видишь, их отношения, вернее терпение Тины выдержало испытание временем. Это не сиюминутная история. Тридцать лет – не один год. Одному богу известно, что придавало ей сил. И что самое странное, в глубине души она гордилась этим своим странным подвигом. «Терпеливое перенесение скорбей». И вроде бы не дура… и не религиозна. И когда она говорила, что у нее все нормально, хотелось верить, что это так на самом деле. Живет в какой-то трагикомичной гротесковой ситуации и считает ее вполне приемлемой. Нелюбимая, несчастливая. Дикость какая-то средневековая… Говорят, что со временем любая истина начинает противоречить сама себе… А у Тины, как в той притче, рассказанной по совершенно другому поводу: «Сколько листья ни обрывай, ветка дерева все равно живет и возвращается на прежнее место».

Может, Тина стала нечувствительной к выходкам Кирилла? Не думаю. Во всяком случае она ни о чем не жалела и никогда не опускалась в своих отношениях с ним до откровенной грубости… Ей, наверное, хотелось, чтобы и душа его принадлежала ей. А он никогда не раскрывался перед ней на все сто. В его душе всегда оставались уголки, недоступные ее пониманию. Так он охранял свою независимость. Она никогда не могла владеть им полностью. Мне казалось, это обижало ее. Как она его терпела?.. Я себя чувствую подле него крайне неуютно. Меня рядом с таким на аркане не удержать. Нет, я понимаю – нужно прощать, но все равно надо помнить и делать выводы.… Ой, не могу! Распалила я себя, прямо-таки до состояния нежного сострадания. Сейчас расплачусь.

Инна на самом деле вытерла ладонью глаза и продолжила монолог уже менее эмоционально.

Жанне хотелось закричать: «Инна, сделай одолжение – умолкни», но она только повернулась к Лене. А слова Инны продолжали ее неумолимо долбить, не давая сосредоточиться на другом.

– Не мешает заметить, что Тина никогда не жаловалась, никому не рассказывала о своей печальной участи, мужественно несла крест, который сама на себя взвалила. Она обладала редчайшим свойством не обременять окружающих своими проблемами. Влачила хилое существование, но как-то по-своему, до отказа заполняла свою жизнь. Может, даже считала ее содержательной. Такая вот патология. Как пошутил Борька: «Она всегда с открытым сердцем и «с букетом наперевес» спешит вытаскивать муженька из очередной ямы и поднимает на ноги всех, кого можно найти, чтобы спасти его. И хотя ей далеко не все и не всегда отвечают «взаимностью», все равно добивается своего». Наверное, такое мужество трудно понять и принять, но оценить можно.

– А вдруг в детстве Тине жилось еще хуже и эту, взрослую она считала за благо? – предположила Жанна.

– Тина никого не посвящала в свое прошлое. И все-таки мне кажется, что жизнь Тины, как и Кирилла – марафон в другую сторону. Не на то она тратила свой неустрашимый могучий дух, упорство и беспредельную доброту. Теперь много развелось мужчин, желающих, чтобы с ними нянчились. Раньше давала знать их послевоенная безотцовщина, полная зависимость от вынужденных быть сильными матерей, излишне опекающих, жалеющих. Теперь неполные семьи взращивают шалопаев и иждивенцев.

– А почему больше забалованы мальчишки?

– Они, предоставленные сами себе, целыми днями болтаются на улице, а девчонки обязаны быть на хозяйстве. Такой у нас менталитет. Девочкам всегда забот по дому хватает, – нашлась Инна.

«У Лены разговор Инны с Кириллом вместился бы в три фразы», – подумала Жанна, но прерывать излияния Инны не стала, чувствуя приближение развязки рассказа.