Тинг (СИ)

— Торий, мы пришли не за твоими сладкими речами, — произнес кел из третьей группы, и негромкий звук его голоса мгновенно заставил всех остальных подобраться. Он и двое его спутников стояли наособицу, в простых темных плащах и капюшонах, не показывая лиц и имен. Но от этого трио исходила сила, а охранявшие их кел-воины в призрачных доспехах казались наиболее опасными из всех пришельцев. Семеро телохранителей, целая свита… Во мне нарастало сомнение — Торий привел много золотых друзей, вытянем ли мы вообще эту битву? И где, черт побери, Эриний со своим Небесным Ковенантом? Он уже должен стучаться в ворота этого дома!

— Тот, кто бросил нам вызов, будет наказан. Он твой, Торий, — продолжил предводитель темной тройки. — Но мы хотим знать, чье это отражение, откуда у него золотая руна служителей Палача и где золотая наследница Дома Визу Аран?

— Мой господин, совсем скоро он будет визжать от желания дать ответы, — облизнул губы Флекс Торий, — он отдаст Руны и принесет любые Клятвы. Совсем скоро, нео…

Он повел рукой, и из пола выскочили три зазубренных серебряных острия. Выглядели они жутковато, длинные и тонкие, высотой с человеческий рост. Воображение сразу нарисовало зловещие картины, тем более Торий в красках описывал предстоящую экзекуцию:

— Первое — для серебряной предательницы. Второе — для тебя, жалкий нео. И третье — для золотой обманщицы, которую ты прячешь в Руне. Вы будете умирать рядом столько, сколько мы захотим, — и не сможете умереть, даже если будете молить об этом.

— Хватит уже болтовни, Торий! — каркнула Эмбрассия, пробуя на вкус капающую с меня кровь. — Приступай! Хочу посмотреть, насколько тверд дух этого ничтожества.

— Сейчас, сейчас, моя леди, — пробормотал душеторговец, — немного терпения… мы ведь должны все подготовить…

Он вызвал уже знакомое Существо — своего всевидящего кота, способного проникать взглядом в чужие Скрижали. Несколько секунд Веридий сверлил меня янтарными прожекторами глаз, а затем Торий издевательски рассмеялся.

— Четыре золота и много серебра! Небесный Ястреб, Живые Цепи, золотая госпожа, которую мы так ждем, и, вы не поверите, ее Домен! О, наш нео богат и очень глуп, потому что не привязал ни одной своей Руны. Мы бы отвязали их и так, но я рад, что не придется тратить Руны.

— Домен Визу Аран? И Небесный Ястреб? — изумленно переспросила Танцовщица. — О, воистину в удачный день ты пригласил нас, Торий!

— Значит, он отражение хозяина Азимандии, а не ее слуга, — медленно проговорил один из темного триумвирата. — Отомкни ему уста. Он хочет что-то сказать…

Флекс Торий подчинился беспрекословно. Я ощутил, как лицевые мышцы вновь обретают подвижность. Дар речи был возвращен, и Белый Дьявол, скрученный хлыстом и нанизанный на несколько копий, страшновато оскалился:

— Вы думаете… что заперли здесь меня, темные черви?

— О чем ты болтаешь, глупый нео? — Эмбрассия ударила хлыстом, снова жестоко рассекая только что затянувшиеся раны, кровь опять хлынула потоком, но вселенец вообще не обратил на это внимания:

— О том, что столь жалких врагов еще нужно поискать. Я не могу поверить, что слуги Хитрейшего стали так глупы!

Душеторговцы неожиданно переглянулись.

— Кассиана, посмотри, что творится снаружи, — приказала главная Танцовщица одной из своих подручных и бросила, явно обращаясь к темному триумвирату: — Что, если нео просто приманка? Надо было затащить его поглубже и уже там развлекаться!

— Если я сниму Печати Переноса с этого места, он тоже сможет уйти, — предупредил артефактор. — Чего вы боитесь?

— Если ты отражение того, кто играет Визу Аран, лучше назови имя, нео, — произнес один из троицы, — или имена тех, кто играет тобой…

— Посмотри за своей спиной, глупец, — Белый Дьявол откровенно издевался над ними, — и, может, ты сам назовешь мое имя!

За спиной троицы находился тот самый барельеф с монстром, пожирающим солнце, но ни один из контракториев не шевельнулся.

— Наш нео просто любит играть в слова, — ощерился Флекс Торий. — Зачем слушать его глупую болтовню? Кто рискнет бросить вызов нам в Темном?

Глава 15

В следующий миг оказалось, что кое-кто здорово ошибался в своих предположениях. Танцовщицу-Кассиану отшвырнуло от выхода, защитная пелена которого взорвалась звездообразной пробоиной, а по своду поползли трещины, расколовшие его на сотню огромных кусков. С грохотом он обрушился вниз, прямо на головы стоящих вокруг меня контракториев, а следом за летящими обломками я увидел нефритовый блеск Мертвой Паутины.

Эриний не струсил и не подвел. В решающий момент он пришел, пусть и преследуя свои интересы, — и Темное содрогнулось.