Тёмная буря (ЛП)

— Ты уже хоть что-то вспомнил, — она указала на кицунэби перед собой. — Например, как использовать свою магию.

Он взглянул на огненную сферу.

— Я бы назвал это инстинктом, а не воспоминанием. Я вспоминаю это, когда появляется необходимость.

Вздохнув, она придвинула ноги ближе и обняла их руками, уткнулась подбородком в колени.

— Хотелось бы, чтобы Аматэрасу могла нам как-то помочь, или поговорить с ней как-то.

— Не знаю, как ты, — пробормотал он, продолжая смотреть, как вода бежит по темным камням, — но я не хочу, чтобы она снова захватила твое тело.

Эми удивленно взглянула на него, но его профиль не выдавал его мысли.

— Даже если она сможет подсказать нам, где искать Кунитсуками?

— Думаешь, ты переживешь это во второй раз? — он повернулся к ней, и у Эми перехватило дыхание от его серьезного взгляда. — Ты сильно изменилась за пару минут. Глаза, голос, даже запах изменился.

— Д-да?

— Глаза и голос стали прежними, но вот запах…

Она тревожно моргнула.

— Что запах?

Он склонил голову в сторону, раздувая ноздри.

— Ты все еще немного пахнешь, как она… как ками. Ни один ёкай теперь не поверит, что ты просто мико.

Ее рука поднялась к груди и сжалась перед кимоно. Под ней была метка камигакари, темный символ, представляющий ее связь с Аматэрасу. Связь между ними появилась, когда Эми было всего восемь, и за годы Аматэрасу наполняла ее по капле своей ки — жизненной силой и источником магии. Была ли ее связь с Аматэрасу теперь сильнее, или появление Аматэрасу оставило следы Аматсуками на ее теле и душе? Проникал ли разум Аматэрасу в нее теперь, изменяя ее? Разрушая ее?

— Это… неизбежно все равно, — сказала она, стараясь успокоить тревогу. Пять недель. У нее оставалось еще пять недель своей жизни, а потом Аматэрасу заберет все.

Она взглянула на Широ, и что-то вспыхнуло в его глазах, какая-то сильная эмоция, которую она не могла распознать, и он отвернулся к ручью. Она снова моргнула, растерявшись. Она как-то его разозлила? Он был еще более непредсказуемым после нападения Изанами. Она отчаянно хотела ослабить груз утерянных воспоминаний и вернуть его кривую дразнящую улыбку.

— Может, Аматэрасу может помочь не напрямую, — сказала она, сев прямее. — Как насчет весенней церемонии благословления?

— Что?

— Это церемония обновления, — сказала она с искрой надежды. — Мико исполняют ее для больных и поклоняющихся, желающих нового начала или восстановления сил. Может, это поможет тебе восстановить воспоминания.

— В тех церемониях почти нет силы, — сказал он с сомнением на лице. — И даже если есть, не думаю, что церемония ками сработает на ёкае.

Она вскинула палец.

— Во-первых, я не просто мико. Во-вторых, сила церемонии идет от Аматэрасу, а она хочет, чтобы ты вспомнил, так что я уверена, что она сделает исключение.

— Не думаю, что это так просто.

Вскочив на ноги, она схватилась за косодэ на его плече и потянула.

— А что мешает попробовать? Идем.

— Куда? — проворчал он, сдаваясь и поднимаясь на ноги. Его кицунэби угас.

— Мне нужно больше места. Сюда.

Она вывела его в центр свободного места среди деревьев, снег не был покрыт следами зверей. Как камигакари, она училась и как обычная мико, и она знала это все лучше, чем обычная жрица храма.

— Сядь, — приказала она.

Он с вопросом посмотрел на нее, опустившись на снег и скрестив ноги.

— Это не сработает.

— Меньше пессимизма, — она обошла ближайшие деревья и выбрала тонкий прутик длиной с фут с золотыми листьями на конце. Отломив его, она встала перед Широ.

— Что с прутиком?

— У меня нет нужных предметов. А я не могу танцевать, не держа что-нибудь.

— Ты будешь танцевать?

— Почти все церемонии мико связаны с танцем.

Он смотрел на нее скептически. Игнорируя его, она отвернулась и поправила кимоно. Одежда была неправильной, инструментов не было, но все должно было сработать. Важнее был ритуал танца — точные осторожные движения, что взывали к силам земли и небес, к человеческой и божественной ки. Закрыв глаза, она несколько раз глубоко вдохнула и сосредоточилась. Прогнав напряжение, она впустила спокойствие, очистила разум и повернулась к нему.

Его глаза расширились, когда он заметил разницу в ее поведении. Сохраняя лицо без эмоций, Эми вытянула ветку в сторону, рука была идеально параллельна земле, и поставила ноги так, что носок левой сандалии касался земли перед ее правой ногой.

И она начала.

Движения текли из нее, поднимались из глубин. Ее рука медленно описала четверть дуги, пока прутик не указал вперед, и она одновременно провела левой ногой изогнутую линию на снегу. Ее тело начало поворачиваться, поднялась другая рука, ладонь кружилась, широкие рукава трепетали, движения были плавными, полными медленного изящества. Тепло наполнило ее тело от земли, пока ее ноги скользили по ней.

Она двигалась с точностью танца и ощущала, как взгляд Широ следит за каждым ее действием. Она прижала прутик к груди, а другой рукой скользнула по листьям и подняла ладонь к небу, танец требовал, чтобы она подняла и голову к звездам. Она медленно повернулась, ноги осторожными движениями скользили по снегу.