Тёмная поэзия

Когда пал Иерусалим,
Возвращались мы домой,
Кровью пачканы плащи,
С крестом алым за спиной.
Погорели города,
Покалеченные люди,
Смерть забралась в их дома,
Мертвецы по всей округе.
И не только им порок
Искупить, утешить надо,
Я хотел попасть домой,
А попал на круги ада!
Крест нашили мне на кожу,
Дабы я спустился вне,
Чтоб спасти своей любимой
Душу в адовом огне.
Начался же путь мой бренный,
Искупая за грехи…
Что творил в Иерусалиме,
Крестоносные полки.
И настигло…
Вот при входе венценосная молва
Не творив ни зла, ни воли
Неизвестные тела.
Крик детей небрежно мёртвых,
Изувеченных дотла,
Утонувших в вечной скорби,
Не познавшие креста.
Сладострастные девицы,
Похотливая толпа,
Всего мира здесь царицы,
В скалах адова костра.
Обжиратели, гурманы,
Скопидомы, до скопца
Сих пожрал трёхглавый цербер,
Душу прокляли отца,
Гнев и лень кем овладела
В драке им не будет вздоха,
Покарать за обольщенье,
Жар в могилах лжепророков.
Самосмерты, содомиты,
Игроманство шулеров,
На седьмом ужасном круге
Пища гарпий, гончих псов.
Подлые, гадалки, воры,
Лицемеры и льстецы
Каждому своё мученье,
В этой проклятой щели.
Вот предатели доверчих…
Это мой последний круг,
Здесь их лица пали в бездну,
От цепей ледовых мук.
Вот и дьявол тоже вмерзший,
В самом центре гений зла,
Я не дам тебе свободы,
Кается моя душа…
И в чистилище войдя,
Я раскаялся пред Богом,
Да простил бы сам себя,
С окончательным итогом.
Чтоб пройти к своей любимой
Круги ада и земли,
Средь всей этой мракобеси,
В кой судьбой меня сошли.
Вместе быть с той, что люблю,
Ни в аду, и ни в раю,
В чистом месте искупленья,
По ту сторону земли,
Не проклят, не спасены,
Не живые, не мертвы.

Евгений Егофаров ЛИСТ

Затруднительно говорить о себе в третьем лице, когда не знаешь своего первого и всё время скрываешься за вторым.

Одни указывают на Евгения Егофарова пальцем и говорят, что он сновидец и птицегадатель, другие же бросают в него всякий сор и камни, будто в нищего или сумасшедшего.

Егофаров благодарно собирает и то, и другое. Солому, ветки и прах он несёт в мёртвые деревни, из камней складывает алтари в святилищах ночи. Там старцы, хрупкие, как птичьи косточки, воскуривают витиеватый дым, вместе с которым и мысль Егофарова поднимается к свету, быть может, уже давно погасших звёзд.