Тёмная поэзия

В горной цепи на далёком плато,
Где кроме местных не ходит никто.
Мы экспедицией шли среди скал.
Древние тайны наш лидер искал.
Скальная живопись в недрах пещер,
Идолы возле вулкановых жерл.
Только останки в сонме руин,
Нам попадались среди равнин.
Шелест листвы среди уханья сов,
Блики больших деревенских костров.
Как-то под утро, там, где ручей,
Пение хора коснулось ушей.
Мы устремились, чтоб их не вспугнуть,
Каждый украдкой проделывал путь.
В мантиях длинных, все в кружевах,
Аборигены вели ритуал.
Тощи, бледны, как мифический гуль,
Некий, видать, был языческий культ.
Ночь закричала, вздрогла земля,
Трещин по ней заструилась змея.
Ввысь устремился пришедший на зов,
Древний и страшный неведомый бог.
С телом червя, крепок и мускулист,
Он возвышался, как обелиск!
К небу вздымалась зубастая пасть,
Будто на звёзды хотела напасть.
Так поднималась среди людей,
Туша покрытая сотней когтей.
И не скрывала уже темнота,
Щупальца те, что змеились у рта.
Вверх вырастало оно выше гор,
Ниже лишь слышался радостный хор.
Но существо благодать не несло,
Мигом культистов оно сожрало.
Поочерёдно их рот тот хватал,
Жадно жевал и в себя поглощал.
В оцепененье глядели мы все,
Как изгибался его тела серп.
Вскоре же это неведомо зло,
С шумом обратно под землю ушло.
Мы же стремились свой разум собрать,
Глядя, в земле, как зияет дыра.
К краю проклятому я подошёл,
Чтоб убедиться, что зверь тот ушёл.
Глянул я в бездну, она – на меня,
Тайной своею порочно маня.
И откровение жути познал,
Волосы, что поседели, срывал.
Выдавить прочь захотелось глаза,
То, что увидел – поведать нельзя!
Дикие чудища в прочной коре
В этой большой обитали норе.
Бога-Червя я средь них увидал,
И вот тогда час безумья настал…
Тварь, оказалось, всего лишь была,
Пальцем одним на руке существа!

Анастасия Туровская (Янси) СТОЯЛИ ПУСТОГЛАЗЫЕ ДОМА