Тёмное фэнтези, тёмная фантастика

— Твоя правда, Конан: обидно. Но… Если уж случалось в схватке завалить тварь-другую, их товарищи сразу же забирали трупы. Мы не могли их пристально изучить.

— Понятно. Ладно, прикинь-ка его вес. Сможешь донести до дворца?

Кудим попробовал взвалить на закорки ящера, челюсти которого они на всякий случай тоже стянули ремнями: чтоб не выл и не кусался. Покряхтел, приноравливаясь:

— Не пушинка, конечно, но с человеком не сравнить. Скорее, с бараном. Да, донесу.

— Отлично. Неси сразу к королю. Покажи, с кем вы на самом деле имеете дело. Думаю, при таком раскладе его Величество и сам надумает, что приносить дань таким уродам… Никуда не годится. Это же — не люди!

Куда проще один раз собрать всех способных носить оружие мужчин, и сразиться с ними в открытом бою. Раз и навсегда отделавшись от унизительного положения. Потому что после того, как у них во дворце побываю я, и мы с их войском порубимся в своё (Вернее — в моё!) удовольствие, не думаю, что этих тварей останется слишком уж много. Живых. Разве что женщины и дети.

Тьфу ты — самки и детёныши!

— Похоже, ты прав, Конан. Унизительно. Платить такую цену даже не людям, а — ящерицам навроде крокодилов… Пусть и древним. Но…

Как ты узнал? Мы здесь с ними уже почти тридцать лет, а так и не догадывались!

— Я тоже не догадывался, пока не понял, что наш друг, — Конан небрежно похлопал по мешком лежащему на плечах проводника телу, которое сразу возмущённо дёрнулось, — Не понимает ни слова ни на одном из известных мне языков!

— А-а, так вот почему ты говорил с ним так странно…

— Да. Я повторил на семи языках, что убью, если не заговорит. И понял только то, что он и не сможет. Поскольку не понимает меня. И говорить… не умеет. А окончательно я догадался в чём дело, когда взглянул повнимательней ему в рот. Язык-то… Раздвоен!

— Бэл его задери! Надо же. — проводник поцокал зубами, — Правда, мы-то в рот к ним никогда…

— Ну, теперь-то — сможете рассмотреть во всех подробностях. Ладно: попрощаемся. Возможно, встретиться уж не доведётся. — они пожали друг другу руки.

— Конан. Ещё одно. — проводник, отойдя уже на десяток шагов всё же остановился и обернулся назад, — Почему ты думаешь, что они будут ждать тебя… Всем войском?

— Как — почему? Не совсем же они дураки! Понимают, что раз уж Павел Третий вызвал в страну, а затем и во дворец знаменитого на всю Ойкумену наёмника, и приказал даже наложить Заклятье Непроницаемости на тронный зал, то дело — серьёзное. И скоро «безжалостный, могучий и сребролюбивый» варвар придёт к ним. Думаю, стоило мне переступить порог вашего дворца, лазутчика с донесением тут же послали!

— То есть, ты думаешь, что они уже знают…

— Разумеется. И я не особо торопился добираться до дворца Тумсса только потому, что давал им время. Стянуть побольше сил. Для защиты их короля.

— И теперь ты хочешь…

— Да. — Конан так сверкнул очами, что Кудим не стал продолжать расспросы. И без того всё понял. Что киммериец и правда — хочет отплатить за годы унижений и жертв людей мерзким ящероподобным тварям. Поубивав как можно больше воинов. То есть — самцов.

— Но Конан! У них тоже есть луки со стрелами! Они смогут…

— Нет. Взгляни ещё раз на эти лапки. Расположены близко, и коротки. Они просто не позволяют растянуть хороший боевой лук так, как надо!

С этим Кудим спорить не стал: зачем отрицать очевидное!

— Ну, удачи тебе, Конан. Да хранит тебя Мирта Пресветлый!

— Спасибо, Кудим. И тебе — долгих лет жизни!

Дворец Тумсса Восьмого казался вблизи ещё безобразней, чем издали: беспорядочное нагромождение стен, галерей, переходов, башен, и комнат-клетушек: словно поколения неумелых строителей пытались кое-как приляпать побольше жилых и хозяйственных помещений к основному зданию в центре. Причём даже не давая себе труда огородить всё это положенным рвом и достойной крепостной стеной: та стена, что имелась, даже не была замкнута в цельное кольцо, оставляя почти незащищёнными восточную и южную стороны замка!

Отделённое от опушки, где варвар прятался, нешироким, в полсотни шагов, пустым пространством вырубленной прогалины, нагромождение строений казалось нелепой пародией на дома и сооружения людей. Но то, что оно стояло на самой верхушке пресловутого Холма, казалось киммерийцу непонятным: любой дворец в первую очередь — крепость! И, значит, должен располагать колодцем — чтоб на случай осады всегда была вода! А здесь…

Колодец понадобился бы глубиной чуть не в полмили!

Киммериец разглядел ещё много чего: низкие, явно отстроенные недавно, помещения с покатыми крышами. Крытыми землёй, (!) явно уложенной на что-то вроде толстых связок камыша. Отметил грубую кладку стен этих пристроек: из даже неотёсанных камней, и без строительного раствора. (Как такие вообще держатся друг на друге?!) Узкие окна-бойницы…