Тёмное фэнтези, тёмная фантастика

Стоя над распростертым телом с широко открытым в предсмертных воплях криках ртом, (Бедные соседи!) с опустошённой душой, и как бы включившимся на миг старым, человеческим, Сознанием, Артём зачем-то начал эти раны считать.

Дошёл до сорока семи. И бросил — какая разница… Смертельным, похоже, оказался только первый удар — прямо в сердце. Здорово же его эта девка… Или — женщина?.. Или — они обе?..

Неужели всё шло только к этому — подсознательная долго накапливаемая и скрываемая ненависть вылилась… Вот в ЭТО?!

Ну а теперь ему лишь одна дорога — вперёд, герой-любовник! Будешь знать, как предавать наивных девочек… И жить с нелюбимыми старыми брюзгливыми коровами.

Он взглянул на свои руки. Да, по плечи в крови. Какое уж тут «состояние аффекта!..»

Маньяк. Не сверх-гениальный, (Все они про себя так думают!) а заштатный маньяк… Сексуальный.

Ну, а с такими Закон не церемонится.

Осознание своих титанических только недавно сил и мыслительных способностей почему-то окончательно покинуло его. Он не мог даже сосредоточиться — чтобы попробовать возродить хоть что-то из этого, поистине божественного откровения в Душе…

Нет — ничего не выходило! Даже тени былого сверх-восприятия, Вселенского разума… О-о-ох…

Маленький затравленный мальчик глубоко внутри его груди готов был разрыдаться, и позвать маму — так всё запуталось… И — в то же время стало так кристально ясно!

Чёрт. Везде — обман!..

Ловко его… Или это — не было коварством? Может, он сам-по-себе — с детства готовился к чему-то… Этакому?

И вот — всё сделано!

Значит, решение окончательное.

Вид с двенадцатого этажа открывался потрясающий. Вокруг их маленького и тщательно изолированного городка широко раскинулись леса. Зелень, зелень… И — где-то далеко, на пределе видимости — поля с желтеющей пшеницей. Ну, это он думает — что они желтеющие. Зрение — уже не то…

На самом деле всё вдали — просто светло-серое.

А асфальт стоянки под домом — тёмно-серый.

Там, в этой серой черноте — выход. Решение. Окончательный ответ…

От пронзительной окончательности этого знания свело скулы, и что-то сжало сердце ледяной рукой…

Уже в полёте, откуда-то из глубины этой летящей навстречу серости, к нему рванулось её упругое тело — но не остановило, а наоборот: увлекло вниз ещё быстрей!

Голос возникший в ухе, злобно прошипел: «Ну вот и поквитались!..»

Когда лицо ударилось об асфальт, он улыбался.

Человек в голубом халате устало стянул и кинул в кювету перчатки. Снял маску. Посмотрел зачем-то на руки. Повертел их. Покачал головой. Вернулся к столу под ослепительно сияющим колпаком.

С минуту задумчиво стоял над тем, что когда-то было его знакомым.

Не то, чтобы он испытывал жалость, или брезгливость: при его профессии это — непозволительная роскошь. Он и копаться-то дотошно начал потому, что хорошо знал погибшего… И хотел понять. И, похоже, его подозрения подтвердились.

Этот человек так не поступил бы. Сам.

Он перевёл взгляд налево. В прозрачном лотке особенно хорошо выделялась неаккуратная красная клякса крови и крохотное белое зёрнышко — совсем как пшеничное. Кто бы мог подумать, что он, врач с почти сорокалетним стажем, до такого доживёт…

Проклятая «НТР». Проклятые мерзавцы из…

Что для них — жизнь человека?! Вот именно — пшик!..

Он вышел в коридор. Пока шёл до его конца, сердито хмурил брови: нет, староват он уже для всех этих хитрых прибамбасов. За три года еле освоил этот …ренов томограф.

Телефон стоял на столе у дежурной сестры. Сама сестра мирно отсыпалась в дежурке, на пустующей койке для поступающих.

— Алло. Здравствуйте. Будьте добры, дежурного офицера… Хорошо, я подожду.

Бесстрастно-начальственный голос на том конце провода наконец отозвался:

— Капитан Ящиков, отдел внутренней безопасности. Слушаю вас.

— Здравствуйте, товарищ капитан. С вами говорят из Госпиталя. Я — патологоанатом Сиверцев Владлен Михайлович. — он знал, что каждое его слово автоматически записывается на плёнку, и специально говорил неторопливо и чётко выговаривая слова, — Думаю, вы захотите прислать дежурную бригаду сюда. Да — вот именно. Для вас есть… Кое-что. — человек слишком хорошо знал, что можно, а что нельзя говорить по телефону. Выучка осталась с тех далёких времён, когда в стране ещё водились «враги народа» и «шпиёны проклятого Запада».

«Враг не дремлет!»

И так будет всегда!

По-крайней мере, для него.

Телефон зазвонил в полвторого ночи.

По мере возможности тихо Александр Александрович Калашников, тёзка знаменитого создателя «оружия всех времён и народов», буркнул в трубку:

— Калашников слушает.

— Здравия желаю, товарищ генерал. Майор Нигматуллин беспокоит. Дежурный по Управлению. Простите, но вам нужно сейчас же подъехать сюда.

— Это срочно? — это был не вопрос, а утверждение. Майора Калашников узнал.

— Так точно, товарищ генерал. Срочно.

— Хорошо. Через пять минут спускаюсь.

— Вас понял. Машина уже у подъезда.