Тёмное сердце ректора Гордеева

Не иначе как прелести токсикоза, помноженные на психосоматику, но поделать я с этим ничего не могла.

– Платье великолепно, – успела выдохнуть, жестом показывая Демьяну, что неплохо бы меня на воздух. Если вообще не в туалет.

Успев привыкнуть за этот месяц к непредсказуемости моего состояния, все мгновенно сориентировались – Демьян подхватился из кресла и зашагал ко мне, Мариэтта парой жестов «переодела» меня в обычное, дневное платье. Элька вытащила бутылка с водой, Астер приготовилась заговаривать мне зубы какой-нибудь светской сплетней – это она умела!

– Черт, балкон ремонтируют! – выругался Демьян, метнувшись сперва туда со мной на руках. – Придется в портал, домой.

Я замотала головой, зажмуриваясь – от перемещения меня точно вывернет наизнанку.

– Тогда в коридор – там площадка в конце, для куре…

Он замолчал на полуслове и просто пошел к выходу в общие помещения университета. Уже у двери опомнился, поставил меня на ноги – мы договорились, что не будем афишировать наши отношения как минимум до зимних каникул.

– Туда… – указал Демьян на неприметный коридорчик мимо стойки секретарши (которая, разумеется, была в курсе всего).

Я вспомнила – такой закуток есть на каждом этаже, за последними кабинетами, и выходит он на наружный стояк балконов, соединенных бетонной пожарной лестницей.

Да, это отличное место, чтобы отдышаться. Да и сблевануть, если что, можно в огромную чугунную урну в углу.  

Вместе мы доковыляли до самого балкона (благо никто кроме секретарши не заметил), Демьян толкнул дверь… и замер.

– Что?.. – ткнулась я в его спину, не видя того, что видит он.

И тут почувствовала, как он собирает вокруг себя Темную ауру – ту, что использовал, когда вокруг были студенты. Значит, там кто-то из сокурсников, догадалась я. И, наверняка, курит, за что сейчас получит от ректора люлей.

Но оказалось все гораздо хуже – причем не для какого-то там студента, а лично для меня.

– О, Демьян Олегович! – воскликнул в лживом изумлении знакомый женский голос. – Какая неожиданная случайность! А я как раз подумывала вас найти, рассказать кое-что интересное об одной вашей… студентке… Помните, Леночка Никитина? Уверена, что помните и очень хорошо.

Я не стала дожидаться, пока она расскажет Демьяну правду – ту самую правду, которую я собиралась рассказать ему уже давно, но так и не сподобилась. Что я проиграла поцелуй с ним в карты.

Я понятия не имела, как он на это известие отреагирует – обидится ли, прогонит ли меня? Отменит ли свадьбу? Или, наоборот, посмеется над злопыхательницей и выгонит ее из университета взашей?

Не стала размышлять, откуда Буркова вообще обо всем узнала – и о поцелуе, и о наших отношениях? Ведь Зуева должна была рассказать ей, что я струсила и так и не поцеловала ректора! Неужели Элька проболталась? Но ведь Элька знает об истинной сущности Демьяна – она бы не посмела… Черт, вероятно, кто-то подглядел – кто-то, кого упустили охранники Демьяна с порцией Летанина.

Все это вдруг стало неважным, потому что меня реально, по-настоящему затошнило, и меньше всего я хотела, чтобы Буркова стала свидетельницей моего содрогания над грязной, железной урной. Небось еще и подумает, что меня выворачивает от переживаний и страха разоблачения.

И я сбежала. Опять позорно и трусливо сбежала – так и не обнаружив себя перед Бурковой и ничего не сказав Демьяну, все еще стоящему ко мне спиной. Правда не в портал, а обратно по коридору и вниз по ступенькам внутренней лестницы здания – туалет на нижнем этаже был немного ближе, чем на этом.   

Уже закрывая рот рукой, ворвалась внутрь, не глядя толкнула дверь одной из кабинок… и согнулась над унитазом, опустошая желудок в жесточайшем рвотном позыве.  

Тяжело дыша, приподнялась, моргая уставилась на белую кафельную плитку…

Что там происходит сейчас наверху? Уже узнал Демьян о моем проступке? Уже злой? Или спустил Буркову с лестницы? Черт, надо возвращаться… Надо наврать, что я собиралась все рассказать буквально сегодня…

Ага, поверит он, как же. Так же поверит, как тогда, когда ему наплели про ресторан.

Морщась от горечи во рту, я поднялась, вытерла тыльной стороной ладони и рот… и чуть не вскрикнула. В блестящем кафеле кабинки что-то отразилось – какое-то движение…

А потом плотно закрылась и, судя по звуку, защелкнулась наружная дверь в туалет.

Холодея сердцем, я поднялась окончательно.

– Демьян? – спросила чисто для проформы, уже зная, что это не Демьян – его бы я почувствовала. И унюхала – обоняние в последнее время сильно улучшилось.

Осторожно обернулась и выглянула из кабинки.

И задохнулась от ужаса – в закрытом на замок женском туалете, кроме меня были еще трое. И отнюдь не женщины

***

– Привет! – нарочито весело поздоровался со мной тот самый – отморозок Бурковой. Ростик, кажется его зовут. Вероятно, с ней же и приперся сюда. Следил со своими дружками издалека, и как только подвернулась возможность, загнал меня в идеальную ловушку.

– П-привет… – я перевела испуганный взгляд на двух других – парней. Не такие жуткие, как «Ростик», но тоже ничего хорошего.