Тёмные не признаются в любви

На этом наш разговор закруглился, немногочисленные студенты и преподаватели угомонились – на белокаменное возвышение поднялся главный человек КУМа. Рихард Александр Йохенссельский. Ректор. Уважительно и шепотом – просто Сам.

Высокий, широкоплечий мужчина окинул собравшихся внимательным взглядом. Как всегда, он спокоен и безукоризненно одет. Поверх черного традиционного латорийского камзола накинута тяжелая шуба из медвежьей шкуры, тоже черная. Штаны в обтяжку, подчеркивающие мускулистые бедра и высокие сапоги, также предсказуемого цвета.

Нет, наш ректор не в трауре из-за проводимого на территории университета отбора, он всегда так одевается. Среди студентов ходит байка, что, когда его увидят в белом, наступит судный день богов…

Аристократ и некромант в энном поколении, Рихард Йохенссельский возглавил КУМ по просьбе самого короля и уже восемь лет смущал девичьи умы своей романтично-мужественной внешностью.

Я бы наверняка тоже повелась на героическое прошлое, огромный магический резерв и черные глаза, но, к счастью, мужчины, у которых все волосы с головы ушли в короткую, но густую бороду, меня не привлекали.

– Приветствую студентов и преподавателей Квартенского университета магии! – зычно произнес Йохенссельский, который никогда не пользовался магией, чтобы усилить свой и без того громоподобный голос. – Сразу о главном: все вы знаете, что КУМ удостоился чести принять в своих стенах участников Пятого отбора.

Иронии в словах не чувствовалось, но она там точно была. Ректор люто возненавидел давелийцев после того, как десять лет назад они разгромили возглавляемую им группу боевиков и некромантов. Сам магистр, смертельно раненный, выжил чудом. Шептались, что почти два года он провел в пьяном угаре, прежде чем король принудительно не навязал ему новую ответственность – пост ректора.

– В эти дни попрошу не только смириться с некоторыми неудобствами, но и помочь нашим гостям освоиться.

Не прикрытая шапкой лысина магистра Йохенссельского торжественно блестела в утренних лучах бледного солнца. Я засмотрелась и не сразу увидела, что к лобному месту подошла группа давелийцев – принц Валиант и его свита. Разглядывать высокопоставленных темных – не моветон, но чревато ответным интересом, поэтому я преданно смотрела на нашего ректора.

– Университет и магический надзор удовлетворили просьбы учащихся: все адептки, подходящие по критериям отбора, могут принять в нем участие. Никаких наказаний или осуждения. Зачарованная урна, в которую можно бросить заявку, стоит у ворот.

Пока девочки возбужденно галдели, не скрывая радости, ректор молчал. Мрачный, недовольный, опустив руки на парапет, он блуждал нечитаемым взором по лицам собравшихся.

На возвышение неторопливо поднялись гости: принц Валиант, очкастый лорд Харн, черноволосая леди в белой шубе до пят, Джаред, широкоплечие близнецы из клуба…

Джаред?!

Я прекратила коситься на темных – уставилась прямо. Нет, мне не привиделось. В свите его высочества Джаред!

Так, минуту, а почему меня это удивляет? Он – старший офицер, кромешник, притом явно первый воин в ордене, нагло увел меня с собеседования с принцем… Одним словом – непростой, тот, кто может позволить себе многое в присутствии монаршего отпрыска. Кто же он? Друг принца Валианта? Соратник?

Лучи зимнего солнца серебрили светловолосую голову оборотня. Морозно равнодушный и строгий, сейчас сложно представить, что, когда улыбается, на его щеках появляются симпатичные ямочки.

– Студенты, которые остались в общежитиях университета по личным причинам, – ректор отмер и продолжил говорить, – в дни отбора вправе предложить свои услуги. Целители, боевики, зельевары, бытовики, иллюзионисты – нужны все специалисты.

– Особенно иллюзионисты, – выступил вперед лорд Харн. – Мы просим остаться всех студентов с вашего факультета. Остальные, кто готов сотрудничать с организаторами отбора, могут пройти в триумфальный зал.

Очкастый кромешник сделал шаг назад, к остальным.

То, что в его речь вклинились, ректора не смутило или же он не подал виду.

– Благодарю за внимание. – Сложив руки на груди, закончил: – Все свободны, кроме факультета иллюзий.

Толпа зашумела, заволновалась. Студенты расходились.

Я видела, что на нашу маленькую группку бросали взгляды: любопытные, завистливые, возмущенные – всякие. Но никто не пытался задержаться, чтобы узнать, почему только иллюзионистов попросили остаться.

– Может, нам стоит подойти поближе? – Леди Уинсти задумчиво накручивала на палец русый локон, выбившийся из-под розового шерстяного капора.

При этом она смотрела на одного из давелийцев-близнецов. Леди Уинсти – сильная магичка, неисправимая язва и вдобавок поборница нравственности. И вот теперь ее внимание привлек крепкий, грубоватый… темный?

Я тряхнула головой, прогоняя ненужные мысли.

– Может, и стоит. – Магистр Рутх первый сдвинулся с места, за ним последовали и все мы.

Чем ближе я становилась к Джареду, тем громче билось в груди мое сердце. И пока я не понимала, чего хочу больше: сбежать или остаться.