Тёмные не признаются в любви

– Вы знаете ответ. Тот, кто сильнее целого ордена, – прокаркал преступник, – чтобы дискредитировать давелийцев накануне отбора.

– Имя! – жестко потребовал Джаред. – В чьем теле он воплотился, лейтенант?

Ох, лейтенант Арно – я вспомнила его! Он работал в специальном отделе полиции Квартена, который в основном занимался повстанцами.

– В чьем теле воплотился Голод? – повторил кромешник.

– Это вы узнаете очень скоро, но будет поздно, – хрипло рассмеялся предатель. Кровь обильно вытекала из правого уголка рта, лилась ручьем на снег. – Настает время Голода!..

Я даже не осознала, что он чем-то в нас швырнул, как Джаред уже разворачивал меня. Повернул так, чтобы прикрыть своим телом.

Нас окутал мрак. Послышался хлопок. Земля под ногами дрогнула.

Испугаться – куда уж больше? – я не успела. Тьма рассеялась.

Подчиняясь любопытству, я чуть извернулась и заглянула за плечо кромешника.

Лучше бы этого не делала. Черная воронка в земле и…

Я зажмурилась.

В парке галдело встревоженное воронье. Видать, хлопок на самом деле был громким, а для нас щит из тьмы заглушил звук.

– Наполовину магическая, наполовину механическая бомба, – тихо произнес Джаред. – Такие в последнее время стал использовать «Покров Латории».

– Пойдемте. – Грегерсон подхватил укушенную на руки. – Девушка в моей помощи не нуждается, ее не нужно вытаскивать из-за грани, достаточно будет лечения обычного целителя.

Фраза насторожила. Не хочет ли вампир сказать, что сам – темный целитель? Нет, не похоже, да и в клубе он пользовался услугами Юриса. Неужели Грегерсон – некромант?

– Элея, ты как? Понести тебя? – предложил кромешник, отвлекая от чужой тайны.

Помня, как смело отвечала на его поцелуи, я поспешила отказаться:

– Спасибо, я сама.

Нет, постараюсь избегать его объятий, они опасны, настоящая западня.

И, хотя меня пошатывало от эмоционального истощения, Джаред согласился с моим решением, но заставил опереться на его руку.

Путь от беседки дался тяжело: ноги дрожали и не желали быстро идти, и на некоторое время я сосредоточивалась на движении. Вглядываясь в снег, я пыталась уловить юркую мысль – какая-то странность не давала покоя.

– Арк, ты не выглядел удивленным, увидев Арно.

Замечание Джареда выдернуло из напряженных размышлений, и я прислушалась к разговору мужчин.

– Я подозревал его.

– Но не сообщил?

– Обвинять голословно? Я не привык без доказательств.

– Ты обязан был рассказать о своем подозрении. Что еще ты утаил от меня, Арк?

Вырвавшийся вперед Грегерсон покачал головой:

– Я виноват, согласен. Готов понести наказание.

Коротенький диалог на спокойных тонах, но сколько всего осталось невысказанным и непонятным мне.

Кстати о непонятном.

– Вы назвали меня своей дочерью, – фактически обвинила я идущего впереди брюнета.

– Боги упаси! Я даже не знаком с вашей матерью, леди, – притворно возмутился он. И, не дав мне и рта открыть, уже спокойно уточнил: – Вы – моя принятая дочь. Почувствуйте разницу.

– Ну да, выгнать из рода легче.

Грегерсон издал странный звук.

– И не надейтесь, леди. Такими маленькими злючками не разбрасываются. Я, может, мечтаю выдать вас выгодно замуж.

– Что?.. – Я застыла в шоке.

– А чего тянуть? Я и жениха присмотрел, награжу вами, пускай мучается.

Джаред, приобняв за талию, слегка подтолкнул меня вперед.

– Арк, прекрати пугать Элею, – велел вампиру и уже для меня добавил: – Хорошая моя, никто тебя ни к чему не станет принуждать.

Парк заканчивался, и я мимоходом поняла, что показалось странным. Следы. Их было мало на снегу. Арно, несчастной девушки и мои. Кромешник с вампиром пришли не со стороны университета? Что тогда они делали в парке? Гуляли?

Глупые мысли приходят несвоевременно. И я, выкинув их из головы, задала важный вопрос, тот, от которого Грегерсон, как подозреваю, меня пытался отвлечь:

– Почему вы приняли меня в род?

Вопреки ожиданиям, ответ получила честный и откровенный:

– По просьбе друга, чтобы меткой рода я перебил метку жертвы, которую поставил вам Арно.

– Метку жертвы? – Мороз по коже продрал от пяток до макушки.

Такой знак вампиры, преступившие закон и утратившие всякое понимание добра и зла, наносили людям, которые умирали в течение суток. Жертва, на которую открыта охота. Жертва, которую вот-вот сожрут, наслаждаясь каждым глотком крови… Самый страшный, беспощадный знак.

Нет, можно сбежать подальше и спрятаться, но такой знак не стирает время, вдобавок его видят другие вампиры, он его дразнит, и риск нарваться на еще одного неадекватного кровопийцу велик. Жить, ежесекундно оглядываясь, та еще мука…

– Лорд Грегерсон, – голос сорвался от волнения, – спасибо…

– Джареда благодарите, леди, – несколько брюзгливо произнес приемный «папочка», – на тот момент вы не вызывали у меня никаких добрых чувств.

А сейчас, выходит, вызываю? Вопрос жег мне язык, но я сумела удержаться. Не время для пустой болтовни.

– Последний вопрос можно? Лейтенанта Арно корежило, потому что на мне две защиты?

– Мой медальон защищает, а метка принятой дочери Арка делает тебя опасной для вампиров из младших родов. Если они решают напасть на тех, кто выше, включается механизм самоуничтожения.