Тёмные птицы

На этой тихой улочке, в Небывалом тупике, в доме под номером сорок четыре не было никакого званого ужина с танцами и играми. В комнате с погашенным светом на невысоком столике вырисовывался недоеденный пирог, поблескивали бокалы, отражая искрящиеся за окном огоньки на ветках раскидистой дворовой ели. Ее ветки с мягкими тепло-зелеными иголочками изредка прикасались к оконному стеклу, издавая приятный шорох. Яркие, кое-где облупленные стеклянные шары от легкого ветерка стукались друг об друга и звякали. В темноте на старом пухлом диване сидела Василиса. На ней было густо-фиолетовое, как чернила, платье. Волосы ее, уложенные крупными кудрями, струились вниз по плечам, на лоб была сдвинута деревянная маска с витыми рогами. Василиса держала в руках небольшой сверток серебристой тонкой бумаги, на полу лежала открытая коробочка, покрытая россыпью блестящих камешков, будто бы случайно упавшая девушке под ноги. К крышке была прикреплена бирка с именем и адресом Василисы.

Всего несколько минут назад, когда мама и бабушка выпили по последнему бокалу вина и отправились в свои комнаты спать, Василиса обнаружила эту коробку под елкой за окном. Все остальные подарки появились там тремя часами ранее, и Земляная колдунья подумала, что тогда просто не обратила внимания на серебристую коробочку, которая сливалась со снегом. Теперь же она была уверена, что этот последний подарок специально доставили позже остальных.

Василиса долго сидела без движения, а затем опустила взгляд на сверток. Ее глаза заблестели, как и хрустальные бокалы у окна, и внезапно одинокая слезинка сбежала по ее щеке.

В свертке, в таинственном блеске заколдованной праздничной бумаги лежала длинная тяжелая цепочка из золота, к которой был прицеплен большой драгоценный камень ярко-зеленого цвета. Ни записки, ни открытки к нему не прилагалось, но Василиса знала, от кого был этот подарок, и догадывалась, что стоил он, наверное, больше, чем весь ее дом с прилегающим садом, больше, чем все, что ей когда-либо дарили вместе взятое.

«Зачем он прислал это?»– подумала Василиса и вздрогнула.

Что это было – признание в не прошедших чувствах? Или просто знак внимания, вежливости? Или откуп? Она потерла глаза, старательно смахивая слезы, но те вдруг полились ручьем. Нужно было быть сильной, чтобы справиться.

Василиса откинулась на спинку дивана и окончательно расплакалась. Ей казалось, что у нее совершенно нет сил на такое горе. Ярко-зеленый камень в свертке начал медленно желтеть.

Сколько прошло времени, пока она так полулежала в темноте и плакала, закрыв лицо ладонями, она не знала. Она чувствовала только глухое, давящее одиночество, будто вместе с ее так и не окончившейся историей любви исчезли все люди на свете и вся радость, которую могло принести общение с ними. Ей казалось, что просто невозможно будет вернуться в Заречье и встретиться с ним там и что на нее, как на весь волшебный мир, навалился какой-то ужасный сглаз.

Она пошевелилась, когда в комнате совсем неожиданно зажегся свет; за дверью послышались быстрые шаги. В ту же секунду вошла мама, и Василиса лишь успела отвернуться к окну, чтобы не встретиться с ней взглядом.

– Вася! Ты все еще здесь?

– Угу, – Василиса кивнула, отчаянно вытирая слезы.

– А я спустилась проверить, не оставили ли мы непотушенными свечи.

– М-м, – протянула девушка, стараясь придать своему голосу бодрость.

Затем последовали несколько секунд молчания. Василисина мать подошла к дивану, на котором сидела дочка, и опустилась напротив нее. Было уже поздно что-то предпринимать, скрыть следы своих переживаний Василиса не могла.

– Василек, ты плачешь?

Василиса не ответила. Мысли испарились, в голове осталась лишь пустота… и еще воспоминания о красивых сильных руках, о его белых, словно выцветших на солнце кудрях, делавших его похожим на одуванчик. Он был принцем из сказки. Но об этом ни в коем случае нельзя рассказывать! Просто невозможно кому-либо это все объяснить… Все было слишком трудно, слишком непонятно, слишком больно…

– Вася. – Мама обняла ее за плечи. – Что случилось, моя белочка?

Василиса поежилась: что за наваждение! Он тоже как-то сказал ей «моя белочка»…

Взгляд женщины уже упал на украшение, лежащее в серебристом свертке. Она подняла его, подивившись тяжести, внимательно оглядела и вернула на место.

– Из-за этого ты плачешь? – Голос ее странным образом изменился.

Василиса кивнула, не отрывая ладоней от лица.

– Ты знаешь, что это за камень? – спросила мама, помолчав несколько минут, которые показались ее дочери вечностью. Поскольку Василиса все молчала, женщина продолжила: – Если не ошибаюсь, кельтский бриллиант. Ну то есть это, конечно же, подделка.

Она поглядела на дочь. На этот раз Василиса замотала головой.

– Что? Не подделка?

– Нет, – сдавленно прошептала Василиса и наконец подняла глаза на мать.

– С чего ты это взяла? И почему тебя это так огорчает? – озабоченно спросила колдунья.

Василиса будто бы хотела что-то ответить, но вместо этого снова покачала головой, и слезы заструились по ее щекам.