Тёмные пути

Кого-кого, а ее я тут точно увидеть не ожидал. Нет, я еще тогда, в кабинете Розалии Наумовны, понял, что она не очень-то простая старушка, но здесь? И потом — почему в таком виде? У нас, конечно, любой труд в почете, но я был уверен, что она вроде Шлюндта, только играет на стороне белых, а по факту вот — не новый синий халат, швабра, тряпка.

Офигеть можно!

Так это она, получается, та самая тетя Паша, которую нынче в ночи Нифонтов упоминал. Только я тогда связать немолодую леди со столь простым обращением никак не мог.

— А, Валерий. — Улыбнулась мне старушка. — Здравствуй. Слышала уже про твои приключения. Хорошо ты Дормидонтку причесал, хорошо. Слишком он много стал о себе полагать, а по сути как был шавкой, так и остался. Вот папаша его — тот да, он нам здорово кровь попортил в свое время. А сейчас, когда настоящих волкодлаков почти и не осталось, эдакие Дормидонты только и встречаются.

Она бросила тряпку на пол и подошла ко мне поближе, а я все никак не мог поверить, что вот эта бабуля в свое время прибила родителя вожака стаи, который был во много раз сильнее отпрыска.

Как такое вообще возможно?

Ее сухенькая ручка прошлась по моей груди, слава богу, не залезая под рубашку.

— Снял амулет? — Выцветшие от возраста глаза уставились на меня. — Молодец. Я так и сказала Розалии: не переживай за него, парень твой не дурак. А что иной раз какую нелепость учудит — так это по молодости. Мы все не без греха. Со Шлюндтом особо не вожжаешься?

— Бывает, — ответил я. — Но не чрезмерно.

— Правильно. — Павла Никитична хлопнула меня ладонью по груди. — Держи нос по ветру, Валера, следи, чтобы он не смог зайти тебе за спину. Понял, о чем говорю?

— Предельно.

— И еще. — Старушка вернулась к ведру, подняла с пола тряпку и начала наматывать ее на швабру. — Мне наши рассказали, что ты двоих оборотней подранил? Верно?

— Да какой там, — вздохнул я. — Их и лопатой не убьешь. Одну аж три раза ножом ударил — и ничего, жива-здорова. Хотя, если честно, оно даже хорошо. Девушка все же.

— Эта девушка при другой ситуации твои кости глодала бы, — холодно заметила моя собеседница, — и ее моральный аспект не волнует, ясно? Если дело доходит до драки, то или ты, или тебя, третьего значения быть не может. Что до оборотней… Ты куда ее бил?

— Два раза в живот, один в спину. — Мне показалось, что ей на самом деле интересно, как оно там все получилось, потому следом я ей коротко пересказал все случившееся на верхнем этаже Дормидонтова дома.

— Горло, — коротко бросила Павла Никитична. — Оборотня всегда бей в горло, если нет специального клинка, для их умерщвления откованного. Ну или пистолета со специальными патронами. И не просто бей — горло надо перерезать, желательно до позвонков, они тогда перекинуться в звериное обличье не смогут, понимаешь? У этого племени многое на крови завязано, если ее всю сцедить, то оборотень умрет как обычный человек. После отрезаешь голову, а тело сжигаешь.

— О как! — проникся я.

— Только так, — деловито ответила старушка, опираясь на швабру. — Девка та после в волчицу перекинулась, раны, что в людском теле были получены, мигом зарастать стали. Регенерация, Валера, регенерация. И это тебе еще повезло, что ты ее оборотным ножом приласкал, потому и зацепил более-менее. А была бы обычная сталь — так она через пять минут уже тебя бы гнала по лесу. Так что в следующий раз режь им глотки.

Вот теперь — верю. Эта бабуля могла и папашу Дормидонта прибить, и кого угодно другого тоже.

— Ладно, иди наверх, — разрешила мне Павла Никитична. — Тебя там ждут. Прямо и налево. Да по краешку иди, лиходей, не топчи!

Умел бы летать — взлетел бы, так не хочется стать причиной ее недовольства. Очень уж лютая старушка!

Второй этаж был не больше первого по площади. Скромно живет Отдел 15-К, скромно. Вроде центр Москвы, отдельный особняк из числа тех, которые должны украшать таблички «Памятник старины», а внутри-то места не сильно много.

Я постучал в кабинет номер шесть, услышал «да-да» в ответ и распахнул дверь.

Глава двадцатая

— Валерий? — утвердительно спросил у меня мужчина, сидящий за столом. — Верно?

Это, надо думать, и есть начальник Павла, Николая и всех остальных? Опять разрыв шаблона. Я ожидал увидеть эдакого матерого волкодава с квадратной челюстью и стальным взглядом, возможно, даже со шрамом через все лицо, а тут ничего подобного рядом не стояло. Он скорее на репетитора по химии похож, того, которого мне мама перед окончанием школы нанимала, даже очки на носу такие же.

— Меня зовут Олег Николаевич Ровнин. — Мужчина, встав из-за стола, подошел ко мне и протянул руку. — Очень рад знакомству. Как добрались до нас? Не особо плутали в переулках?

— Здрасте. — Я пожал его ладонь. — А что тут плутать? Карту на работе глянул да и дошел. Даже навигатор включать не пришлось.

Ровнин и Михеев, сидящий на стуле около стола, переглянулись. Как видно, неспроста этот вопрос был задан, неспроста.