Тёмные церемонии

Что же касается жителей Тайного Города, они были прекрасно осведомлены о владельце особняка, знали его причуды и уважали. Нет, не за причуды, конечно, а за необычайное мастерство. Однако посетители у Лёни бывали нечасто. Во-первых, мастерство стоит дорого, поэтому услуги Тыжеумера были по карману далеко не всем. Во-вторых, о происходящем в старом особняке ходили такие слухи, что многие потенциальные клиенты предпочитали договариваться о встрече на нейтральной территории, в хороших ресторанах, до которых Лёня был весьма охоч. Однако Лисс легенды и слухи не смущали, скорее, вызывали интерес, и говорить о своей деликатной просьбе ей было проще в доме, где их точно никто не подслушает. При этом звонить непредсказуемому артефактору девушка не стала, чтобы не объяснять суть вопроса и не получить отказ, – просто явилась на Малый Власьевский и постучала в дверь.

Послушала тишину. Припомнила гуляющие об обители Клопицкого легенды, постучала вновь, поняла, что бесполезно, и осторожно потянула на себя дверь. Которая, несмотря на внешнюю массивность, подалась необычайно легко, радушно приглашая гостью – или жертву – войти.

– Клопицкий! – позвала девушка, не переступая через порог. – Лёня!

Тишина.

Изнутри не доносилось ни звука, а дверь, словно опомнившись, принялась закрываться. Мягко, без рывков, но ощутимо намекая, что ей не нравится долго пребывать в открытом состоянии. Лиссет поняла, что сама по себе дверь больше не откроется, только по приказу хозяина, а пустит ли её непредсказуемый Тыжеумер – вопрос… Но и заходить в загадочный особняк без разрешения ей не хотелось.

– Клопицкий! – Давление усилилось – пока стоящей на пороге Лисс удавалось сопротивляться, но дверь прибавляла, и скоро придётся делать выбор: в дом или на улицу. Или её просто-напросто сплющит. – Клопицкий!

Бесполезно.

– Вот гад! – с чувством выругалась девушка и шагнула в холл.

Дверь за её спиной мягко закрылась, едва слышно щёлкнув замком.

– Клопицкий!

Хозяин по-прежнему игнорировал гостью.

– Леонид, я знаю, что пришла без предупреждения, но прошу принять меня. Это очень важно.

Висящий на стене меч открыл глаза и с интересом посмотрел на посетительницу. Девушка замерла. Она знала, что Тыжеумер славился умением создавать необычные артефакты, но не думала, что он умеет смешивать бездушные устройства с големами.

Меч продолжал смотреть, причём не особенно дружелюбно, поэтому Лисс сочла уместным сообщить:

– Я по делу.

Слова оставили меч равнодушным.

– Пожалуйста, позови… позовите, пожалуйста, Леонида… если можете.

– Он не может, – сообщил кто-то из-за спины Лисс.

– Кто здесь?!

Девушка резко обернулась, однако в холле никого не оказалось.

– У него рта нет, неужели не видишь?

Голос вновь прозвучал из-за спины, только теперь совершенно с другой стороны. И как неизвестный успел так быстро, а главное – бесшумно – переместиться, осталось для девушки загадкой.

И конечно же, она опять никого не увидела.

– Разговаривать с артефактами – неслыханная глупость! Неслыханная! Даже тебе это должно быть понятно!

На этот раз фраза прозвучала сверху, но, задрав голову, Лисс разглядела лишь люстру. Большую, красивую, бронзовую, прекрасно подходящую к холлу, но пыльную и не электрическую – из люстры торчали не лампочки, а огарки свечей.

И да – ни на люстре, ни рядом с ней никого не оказалось.

– Ты чего всё время вертишься? Нервничаешь? Или у тебя судороги?

– Перестань со мной играть!

– Если судороги, то интересно отчего? Если от холода, то сейчас лето. А если ты умираешь, то зачем явилась?

– Я могу уйти!

– А зачем приходила?

Ситуация складывалась идиотская. Столкнись девушка с подобным отношением в любом другом месте, она давно бы ушла, оставив на прощанье тонкий аромат крепких слов. Но ей обязательно было нужно поговорить с Клопицким, а Клопицкий вёл себя в привычной манере, о которых с упоением рассказывалось в легендах и анекдотах. Точнее, не то чтобы вёл… просто превратил свой дом в помесь лаборатории сумасшедшего учёного и шкатулки с сюрпризом.

Девушка вздохнула, по очереди посмотрела на три двери, затем – на лестницу, ведущую на второй этаж, прикинула, чем может закончиться попытка пройти внутрь без сопровождения, и услышала бесплатный совет:

– Даже не думай.

– Даже не думала.

На этот раз она не стала поворачиваться на голос.

– Это называется инстинктом самосохранения.

– Не думать?

– Да. Умные мысли до добра не доводят.

По лестнице скатился футбольный мячик. Медленно. Не набирая скорости. Мягко попрыгал со ступеньки на ступеньку, остановился, раскрылся в белую, с чёрными пятнами, игуану и принялся раскапывать гранитный пол. Безуспешно, но с большим усердием.

– Тренируется, – прокомментировал голос.

– Я вижу.

– Видишь, но не понимаешь. Оно ядовитое.

– Или покажись, или позови Клопицкого.

– Смотри.

Совсем рядом с девушкой с грохотом упал портрет Клопицкого в массивной резной раме.

– Урод! – вскрикнула Лисс.

– А на мой взгляд, хозяин чудо как хорош. Элегантен и красив.

Написанный маслом Лёня сидел за столом спиной к художнику и что-то энергично писал.

– С обратной стороны картина ещё лучше, – сообщил голос.