Тёмные времена и как их преодолеть (СИ)

— Ни в коем случае! — вырывается у него с такой горячностью, что Тина незамедлительно краснеет. — То есть… Если ты считаешь, что это тебя скомпрометирует, то, конечно…

— Не считаю, — тут же опровергает она. — Я бы хотела остаться.

Ньют осмеливается поднять на неё глаза и робко улыбается. Ему сложно выразить, насколько он рад, что она так сказала, но зато на ум приходит одна идея.

— Кстати, я давно думал предложить… Может, тебе будет интересно взглянуть на мою книгу? Я так и не успел её закончить, но намёток много. Только нужно будет спуститься в чемодан, мне там лучше работается, поэтому всё хранится внутри.

Тина сразу соглашается. Ей ещё как интересно, и к тому же с чемоданом у неё связаны самые чудесные воспоминания, как бы нелепо это ни звучало. Пока она гостит здесь, ещё не было повода наведаться туда, и теперь, когда Ньют распахивает крышку, сердце начинает биться чаще. Тину охватывает ностальгия по тем временам, когда они только познакомились.

И вдруг она видит свою фотографию.

Это её портрет, прилагавшийся к статье о том, что она восстановлена в должности мракоборца. Тина на фотографии смотрит уверенно, Тина в настоящей жизни смотрит ошеломлённо. Отследив направление её взгляда, Ньют становится красным до кончиков ушей. У него совсем вылетело из головы, что она непременно наткнётся на своё изображение, если открыть чемодан.

— Так что там с книгой? — наконец говорит польщённая Тина. Ей хочется как-то помочь ему преодолеть смущение, хотя она не очень понимает природу настолько преувеличенной застенчивости. Они не обсуждают свои чувства, но ведь и без того ясно, какую сильную привязанность друг к другу они испытывают.

Ньют вздрагивает и подаёт ей руку, помогая залезть внутрь. Тина с трепетом обводит глазами открывшуюся перед ней картину: здесь почти всё осталось по-прежнему, хотя без животных чемодан кажется запустевшим. Ньют ведёт её к столу, на котором возвышается кипа исписанных от руки листов. Он принимается рассказывать, про каких зверей уже готовы параграфы, и делится соображениями о том, на какие разделы лучше разбить книгу. Тина слушает очень внимательно — до того момента, пока не замечает на столе ещё одну приоткрытую папку. Здесь уже не записи, а наброски, и она с любопытством тянется к ним. Ньют запоздало замечает её движение и успевает только закусить губу.

На Тину опять смотрит Тина — почти такая же, как на фотографии, только нарисованная пастелью.

— Получилось плохо, — бормочет Ньют.

— По-моему, наоборот, я здесь гораздо красивее, чем на фотографии, — она так широко улыбается, что у неё начинают болеть щёки. — И чем в жизни.

— Нет, — еле слышно выдыхает Ньют. — Ты очень красивая, Тина.

— И ты тоже.

У него такой вид, будто нюхль случайно уронил ему на голову золотой поднос. Ньют никогда не задумывался о своей внешности, однако «красивый» — абсолютно не подходящее ему определение, это точно. Но Тина ведь не будет врать, она никогда не стала бы, это он тоже знает наверняка. Тогда, может, это шутка?

Но Тина не смеётся, а только продолжает счастливо улыбаться.

И тогда Ньют думает, что если она по какому-то невероятному стечению обстоятельств действительно так считает, то ему всё-таки стоит отважиться и поцеловать её.

========== Рождество (Ньют/Тина, Якоб, Тесей, Нагини, Банти, Дамблдор, Юсуф) ==========

Снега неожиданно много. Тине непривычно, ведь в Нью-Йорке не каждое Рождество было снежным. Впрочем, Ньют говорит, что и сам давно не видел такого: дома уже укутаны белым покрывалом, а невесомые хлопья всё не перестают виться в воздухе.

Это странно. Именно тогда, когда праздничное настроение совершенно неуместно, городок словно превратился в уютную зимнюю сказку. Тина ловит себя на том, что в кои-то веки забывает о тяжёлом грузе на сердце. Она то подбрасывает носком ботинка снег, наблюдая, как легко он разлетается в стороны, то заглядывается на огоньки окон, украшенных гирляндами. Здесь, в квартале, где живут волшебники, вряд ли остался кто-то, кто не знает об опасности, нависшей над всеми после побега Гриндевальда. Но люди как будто сговорились в канун Рождества на время оставить все тревоги.

— Купите хлопушку, мисс! — дёргает её за рукав пальто какой-то конопатый мальчишка, протягивая маленькую фигурку взрывопотама. — Купите, и в рождественскую ночь ваше заветное желание сбудется!

Тина чуть улыбается.

Потому что совсем недавно такие вот мальчишки предлагали прохожим вредноскопы и обереги от заклятий. Теперь, за неделю до праздника, ассортимент сменился.

— Хорошо, — соглашается она, доставая кошелёк, хотя и знает, что её заветное желание — спасти Куинни — от хлопушки никак не зависит.

Дома она аккуратно ставит фигурку на полку и зачаровывает её так, чтобы никто из питомцев Ньюта не смог дотянуться. За недели, проведённые здесь, Тина научилась думать сначала о безопасности животных, а потом уже обо всём остальном.

— Ух ты, какой забавный! — восклицает показавшийся в дверях Якоб, и Тина хмурится. Кажется, беречь покупку стоит не только от фантастических существ.