Тёмный Бог

День начинался вполне обычно. Никаких риск-экспериментов, нападений террористов, которыми частенько стали пугать по телевизору, ничего. Стандартный опыт по испытанию образцов новых сплавов на устойчивость к низким и сверхнизким температурам. Всех действий: обработать криогенным излучателем, эксклюзивно скопированным с разработок печально известного «Доктора Фриза», пластины метр на метр, а потом проверить их на изгиб, ударостойкость, нагрев, кислоты… Словом, на устойчивость к механическим, термическим и химическим деформациям. Скучная и рутинная работа, пусть и весьма технически сложная. Так всё и продолжалось, пока очередь не дошла до чуть зеленоватой пластины, проходящей под кодом KR-TI-17/83. Как и положено по инструкции, она подала на излучатель минимальную мощность и стала постепенно усиливать поток «криочастиц», вернее, их можно было бы назвать «псевдочастицами», поскольку принцип их действия имел скорее волновую, нежели корпускулярную природу, впрочем, не важно. В один момент показатели приборов резко скакнули, что могло свидетельствовать о переходе сплава в некое новое состояние, и, согласно заложенной программе, умная автоматика резко прекратила обработку вещества. Вот только в дальнейшем экспериментальный сплав повёл себя в высшей мере странно. Он мог вернуться в изначальное состояние, мог остаться в изменённом или найти «состояние равновесия» между двумя этими фазами. Он также мог приобрести и новые свойства структуры. Но вот чего он не мог сделать даже в теории, так это «отзеркалить» излучение. Более того, пластина повела себя подобно пробитой батарее, выпустив весь «заряд» криоизлучателя, приобретаемый десять минут, в одном коротком импульсе. Защита экспериментальной камеры просто не была рассчитана на подобное. Импульс мгновенно проник сквозь все слои защиты, промораживая всё вокруг едва ли не до абсолютного нуля. Спустя четыре секунды после остановки эксперимента волна накрыла и помещение управления экспериментом. Мир Линкольн погрузился во тьму. В себя девушка пришла относительно быстро, во всяком случае, ни охрана, ни коллеги не толпились под дверью, пытаясь выяснить, что случилось и почему никто не отвечает на запросы. А вот декорации, окружающие Луизу, сильно напоминали внутренности морозильника. Многосантиметровый слой наледи на всех возможных поверхностях и полное отсутствие стандартного освещения. Только дежурные фосфоресцирующие аварийные полосы давали хоть какое-то представление об обстановке. Ну, на подобный случай их и наносили.

Следующей неожиданностью для девушки оказалось… тепло. Судя по толщине льда на стенах, в помещении должна была стоять отрицательная температура, но ей было вполне комфортно в простом лабораторном халате, надетом поверх обычной «домашней» одежды — скакать по лабораториям на каблуках и в костюме под халатом могут позволить себе или большие начальники, или приглашённые журналисты, словом, те, кто в лабораториях появляется очень нечасто и занимается там точно не работой. Следом за удивлением пришёл страх — она помнила, что и знаменитый Доктор Фриз комфортно чувствовал себя при погоде Северного Полюса в одних трусах, а вот уже комнатная температура для него была едва ли не смертельной. Перспектива всю оставшуюся жизнь подражать пачке пельменей пугала молодую девушку едва ли не сильнее, чем всё уже произошедшее. Каким чудом она выбралась из лаборатории и как дошла до туалета, Линкольн толком не запомнила. Перед глазами всё плыло, ноги подкашивались, а кровь буквально кипела от адреналина. Более-менее пришла в себя она лишь над раковиной, когда поняла, что горячая вода (над жидкостью поднималась струйка пара) никак ей не вредит, более того, удовольствия от обычного умывания стало едва ли не больше, чем от приличного отмокания на часик-другой в горячей ванной. Но главное — она не спешила корчиться в муках и свариваться заживо, что не могло не радовать. Ну, а то, что она очнулась в промороженной лаборатории и не почувствовала холода… Ну мало ли… Стресс, адреналин, да и, может быть, там было как в иглу — те вон тоже изо льда, а внутри тепло…