Тёмный день

Дарин украдкой махнул рукой Барклюне. Секретарь приблизился, опасливо поглядывая, как лучший курьер подпрыгивает на месте от возмущения и верещит, пытаясь втолковать что-то самому господину Гораму.

— Сегодня, вообрази себе, у нас в Управлении невероятная история произошла, — скорбным голосом начал Барклюня.

— Погоди ты с историей, — остановил приятеля Дарин. — Скажи лучше, где толмач требуется? Куда мне идти?

— Купец Меркатель тебя ожидает у Восточного входа. И отхи там же.

— Ясно. Теперь давай историю.

— Сегодня из городского Совета прибыл господин главный казначей. Они вместе с господином Горамом наличность проверяли, ну, как положено пять раз в год…

— И что?

— Потребовали у меня казначейскую ведомость за номером четыреста семьдесят восемь-дробь-одиннадцать и в хранилище изволили направиться, а мне на пороге приказали остаться. Заведено так: в потайное хранилище только господин Горам имеют право входить да господин главный казначей.

— А дальше?

— Я и стоял, как положено, да в носу так засвербило, мочи нет! Чихнул, а дверь возьми да и захлопнись!

Барклюня сокрушенно вздохнул.

— Вообрази себе положение… снаружи никак не откроешь, потому что ключ господин Горам всегда с собой берут. А изнутри не открывается!

— Ты же не нарочно! — изо всех сил сдерживая смех, выговорил Дарин.

— Господин Горам то же самое сказали. А господин главный казначей очень недовольны были. Решили почему-то, что я нарочно их там запер, и обещали мне жалованье сократить в два раза. И всего-то каких-нибудь пару часов они там и просидели…

— М-да…

— Я притягиваю к себе несчастья, — печально сообщил Барклюня.

— Почему же — к себе? По-моему, к другим.

— И это тоже, — еще больше загрустил секретарь.

Дарин задумался.

— Тебе надо как-то переломить ситуацию, — решительно сказал он. — Выскочить их этого круга! И будет все нормально!

— Как это?

— Надо подумать… к примеру, почему бы тебе не сходить в Квартал магов и не купить какое-нибудь недорогое, но действенное заклинание на удачу? А?

Барклюня пошевелил ушами. Вид у него стал еще печальнее.

— Был я у чародеев, — сообщил он. — В лучшую лавочку заходил, все заклинания, на любой вкус…

— И как?

— Чародей Халган, что там торгует, сказал, что если меня еще раз в магическом квартале увидит, то превратит в кролика и отвезет в горы. Там и выпустит. Говорит, уж в горах-то я никому навредить не смогу.

— Как сказать, — с сомнением протянул Дарин, вспомнив о горных великанах. — А что случилось в лавочке?

— Такая тоже ужасная история произошла. Вообрази себе…

— Барклюня! — раздался из другого конца коридора громовой голос главы Управления.

Секретарь встрепенулся.

— Давай быстрей к Восточному входу! — скомандовал он. — А то Меркателю, похоже, туго приходится.

— Бегу! А ты его видел?

— Нет. Крики слышал.

— Крики?! А кто кричал? Купец или отхи?

— Все, — ответил Барклюня и рысцой припустил вдоль по коридору.

…Еще накануне, познакомившись с троицей отхи, у Дарина возникли подозрения, что вся эта компания, выгодно продав волшебную шерсть, не поспешит обратно в далекую Сангерию, а задержится в Лутаке на Ярмарку. Так и получилось: отхи, впервые в жизни оказавшись в большом городе, возвращаться на пастбища не спешили, а развлекались, как могли. Их знакомства в Лутаке ограничивались Бутасой, его племянником Мекелем, да купцом Меркателем, который с недавних пор вместе с Бутасой стал вести торговлю шерсти. Меркатель, еще год назад проживал в соседнем королевстве, крошечном островном государстве, где весьма преуспевал, но вскоре в одной стране его предпринимательскому гению стало тесновато, поэтому купец с радостью принял предложение Бутасы переселиться в Лутаку.

Поскольку сам Бутаса от встреч с кочевниками искусно уклонялся, Мекель с раннего утра торчал в гавани, наблюдая за погрузкой товара на корабль, отдуваться пришлось Меркателю: соскучившиеся отхи, шляясь по берегу, набрели на несчастного купца и теперь вовсю наслаждались общением. Не зная, как отвязаться от настырных поставщиков и отчаявшись понять, что им нужно, вконец замучанный Меркатель перехватил пробегавшего мимо Пулиса и послал его за Дарином.

… - Чтоб вас чума взяла, олухи бестолковые, — бормотал купец Меркатель, вытирая лысину платком. — Дарин, наконец-то! Желаю процветания… растолкуй мне, чего они хотят? Деньги им сполна уплачены, что еще? Бубнят чего-то, а что — не пойму! С этими тугодумами вести дело так же трудно, как со снежными великанами!

— Ты, Меркатель, не вздумай это при господине Гораме брякнуть, — предупредил Дарин, оглядывая отхи. Это была все та же вчерашняя троица, под предводительством «кольценосца» и настроение у них, судя по всему, было отменное.

— Не брякну, — успокоил его купец. — Что мне, жить надоело? Но эти овцеводы меня в могилу загонят! Дракониды бесхвостые, чтоб им пусто было!

— Что он говорит? — насторожился «кольценосец».

— Радуется. Говорит, что вести с вами дела — большая честь для него! Редко встретишь таких храбрых и мудрых воинов, — сделав почтительное лицо, проговорил Дарин. — Потрясен, говорит, поражен и преисполнен благоговения!

Отхи довольно переглянулись.