Тёмный Эдем. Начало

— А что ты читаешь?

Она подняла книгу и протянула мне. Теперь обе руки у меня были заняты — в одной бутылка воды, в другой книга. Если бы она захотела взять меня за руку, у неё бы это не получилось.

— «Жемчужина»[8]. Хорошая книга, — сказал я.

— Ну да, нас всех попросили её прочитать, так что надеюсь, что хорошая.

— Вы все читаете «Жемчужину»? Зачем?

Мариса пожала плечами.

— Рейнсфорд поставил на стол коробку и попросил нас сложить в неё все наши электронные устройства, включая телефоны. Сигнала здесь нет, но всё равно было трудно с ними расставаться. Это напомнило мне собрания одной молодёжной группы, которые я посещала. Молодой, лет двадцати с небольшим пастор обходил всех с коробкой в руках и просил сдать телефоны, обещая вернуть их после собрания. Коробка быстро наполнилась до самого верха. Ну, так о Рейнсфорде. Он сказал, что если все мы будем читать одну и ту же книгу, то это поможет нам сблизиться.

«Почему именно „Жемчужина“»? — раздумывал я. Но вслух произнёс очередную глупость:

— Я уже читал её. Думаю, тебе понравится.

Опять та же ошибка — даю понять, что я какой-то особенный.

Ну да, как же не читал. Стейнбек и Хемингуэй — любимое чтение на ночь.

Мариса не ответила. Она забрала у меня книгу, отвернулась и стала смотреть на обложку. Потом задала вопрос, к которому я оказался совсем не готов.

— Скажи мне, Уилл, а чего боишься ты?

Вопрос был задан как бы в пустоту, но в моём сознании он прозвучал громко, как пушечный выстрел.

Мариса снова повернулась ко мне.

— Каждый здесь чего-нибудь боится. По-настоящему боится. Потому мы и здесь. Первый шаг к лечению — рассказать об этом. Рассказали все, кроме тебя.

— И Эйвери.

Мариса посмотрела на тусклую лампу над столом, встала и направилась было к спальне.

— Ладно, забудь.

Мне хотелось, чтобы она ещё немного задержалась. Хотелось сильнее всего на свете, чтобы эта наша тайная ночная беседа никогда не кончалась.

— Я расскажу тебе ещё одну тайну, но не эту. Пока не эту.

Мариса остановилась, повернулась и села. Мне удалось пробудить в ней любопытство, но она продолжала смотреть на меня с подозрением, как будто я собирался её обмануть. Ну что ж, по крайней мере, она задержалась.

— Давай, говори.

Я вздохнул поглубже и посмотрел ей прямо в глаза.

— Я не хожу в частную школу. Я занимаюсь дома.

— Правда? Почему?

— Потому что я и школа не слишком совместимы.

Не такое уж и большое откровение, но хотя бы что-то, и этого пока достаточно.

— Это имеет какое-то отношение к твоему страху?

— Возможно.

Она протянула руку, чтобы взять бутылку с водой. Я передал ей бутылку и перевёл глаза на футболку.

Я хочу, чтобы меня обожали.

Перед внутренним взором промелькнули обрывки сна — тело Марисы на каталке, — и на мгновение меня охватил страх. Странное чувство — как будто его специально поместили в мою голову, в то место, где я мог случайно на него наткнуться.

– «The Stone Roses», — сказал я.

— Да что ты? — улыбнулась она, пододвигаясь ближе. — Ты знал?

— Классная песня. Как не знать.

Надпись «Я хочу, чтобы меня обожали» была не про Марису. Это название песни девяностых годов британской группы «The Stone Roses».

Больше всего мне хотелось, чтобы я и вправду знал это до знакомства с Марисой. Чтобы случайно увидел надпись на её футболке и сразу понял. Чтобы нас объединял общий интерес к чему-то не слишком известному. Но с девчонками все средства хороши, как не уставал повторять мой отец. Про группу я знал, потому что Мариса надевала эту футболку на сеансы с доктором Стивенс.

Я знал, потому что уже слышал, как Мариса рассказывала про неё.

* * *

Мы договорились ничего никому не рассказывать, по крайней мере, ещё один день. Она не расскажет, что я прячусь поблизости и что могу наблюдать за ними. Я же пообещал не смотреть, когда она будет разговаривать с доктором Стивенс.

— Думаю, тебе всё же стоит присоединиться к нам, — сказала она в дверях. — Но и ты по-своему прав. Когда Бен вернулся, он сказал, что у него болят суставы пальцев. Он постоянно сжимал кулаки, был на взводе и повторял, что мы можем подкинуть пауков ему в кровать, и он даже не обратит внимания. И да, это место кажется немного безумным.

— Это точно. Так, значит, увидимся завтра ночью? В то же время, на том же месте?

Мариса скромно улыбнулась, посмотрела на «Жемчужину», потом снова на меня.

— Как на свидании. И не забудь рассказать мне про свой страх. А я расскажу про свой.

Это было немного нечестно, потому что я знал о её страхе. Но я был всего лишь мастером аэрохоккея и фанатом старых видеоигр. Мне необходимо было получить какое-то преимущество.

Дверь за мной закрылась, и я пошёл по длинному коридору один. Чем дальше я продвигался, тем труднее становилось переставлять ноги, и к подвалу я вышел с таким чувством, что тащу на плечах горб.

Свет в подвале горел. Я не смог вспомнить, оставил ли его включённым. Заглянув за угол, я обнаружил, что не один.

Пока я отсутствовал, в подвал зашла миссис Горинг.

* * *