Тёмный легион

– Не знаю, – буркнул Цент, и перешел к следующему полотну. Новая картина оказалась куда как интереснее и страшнее. На ней вновь фигурировала уже знакомая пятерка. Группа закутанных в простыни баб стояла посреди поля, заваленного телами мертвецов. Автор барельефа оказался парнем талантливым, и весьма живописно изобразил на лицах покойных немыслимые гримасы страдания и ужаса. С первого взгляда на них становилось ясно, что все эти люди отмучились весьма болезненным и страшным образом. И к этому напрямую были причастны пять жутких баб в масках.

Следующий барельеф изображал обнесенный стеной город, объятый языками пламени. Над городом, в небесах, среди кудрявых облаков, парил трехголовый дракон с перекрученным кольцами хвостом, а в самом углу, едва заметные, притаились уже знакомые бабы.

Цент, хмурясь все больше, перешел к следующей картине. На ней были все те же пять баб – они сидели в ряд на вершине холма, а у его подножия то ли маршировали, то ли отплясывали многочисленные человеческие скелеты.

– Господи! – выдохнула за спиной Цента Алиса. – Куда же мы залезли? Это какое-то ужасное место.

Дальше по списку оказалось батальное полотно. Люди в кольчугах и островерхих шлемах, кто верхом, а кто пешком, рубили мечами и кололи копьями скелетов всех мастей и размеров. Герой девяностых внимательно осмотрел барельеф, и, наконец, нашел, что искал – на заднем плане, едва различимые, присутствовали все те же зловещие бабы.

Цент перешел к следующему барельефу, и увидел на нем весьма знакомую по нынешним реалиям картину. По всей видимости, здесь был изображен исход боя, и тот окончился отнюдь не в пользу живых людей. Все они теперь лежали на земле толстым слоем трупов, а скелеты вырывали из их тел куски плоти и пихали в свои раззявленные зубастые пасти. На этом изображении зловещие бабы уже не прятались, а возвышались на заднем фоне огромными глыбами, что заслоняли собой даже небо. На плече у главной злобной бабы сидел уже знакомый по предыдущим изображениям дракон, и из каждой его пасти выглядывали крошечные ручки и ножки пожираемых людей.

Снедаемый любопытством, Цент поспешил к следующему барельефу, и тут его очи неожиданно узрели знакомое лицо. Ну, не совсем лицо. Лица у Кощея никогда не было. На барельефе тот предстал в своем истинном обличии, в виде бесформенного сгустка злобной энергии с пучком тонких щупалец. Этими щупальцами он хватал людей, в основном детей и баб в сарафанах, и запихивал в огромный рот.

– Это же тот самый монстр из гробницы, – тоже опознала Кощея Машка.

– Да, старый знакомый, – сквозь зубы процедил Цент.

Он поднял шашку, и ее острием нацарапал рядом с изображением Кощея хулительное слово из трех славянских рун.

Цент ждал, что и на следующем барельефе увидит какие-то ужасы, сплошной геноцид и надругательство над правами человека, но его ждал сюрприз. Потому что, неожиданно, силы зла получили решительный отпор. Раздатчиком отпора оказался огромный мужик с ядреной бородой и натруженными кулаками. У его ног валялся дракон, уже без голов, Кощея вообще не было видно, а пять баб стояли поодаль, и явно не решались приблизиться к исполинскому богатырю. С их стороны это было вполне разумно, поскольку огромный бородач держал в руке топор, и этим топором явно грозил злобным бабам.

Желая узнать, чем же завершился конфликт мужика с топором и пяти злых баб, Цент попытался перейти к следующему барельефу, но неожиданно выяснил, что комикс закончился, и продолжения нет. Вместе с этим закончился и коридор. Впереди была арка двери, а за ней находилось какое-то большое помещение.

– Что все это значит? – спросила Алиса. – О чем повествуют эти картины?

– Думаю, об этом уже некому рассказать, – ответил ей Цент. – Одно мне ясно – предки уже в лохматые времена знали, что все зло в мире исходит от баб. От одной бабы много зла, а от пяти баб вообще конец света. Так же хочется одобрить мужика с топором, как символ всепобеждающего добра. Я, конечно, предпочитал воспитывать подруг ремнем и кулаками, но предки были суровыми людьми, и на любезности не разменивались. Чуть баба зазналась – топором ее, заразу!

– Я думаю, здесь сказано о чем-то ином, – высказала свою точку зрения Машка. – Если тут изображен Кощей, то эти, остальные, тоже какие-то боги.

– Змея Горыныча узнал, – не стал спорить Цент. – Остальных вижу впервые. Ну, мужик с топором на бога похож, суровый такой, солидный. А вот эти пять баб…. Не знаю, не знаю. Что они за боги такие? И боги ли?

Стоять на месте и обсуждать древнюю наскальную живопись не имело смысла, так что Цент повел свой отряд вперед. Что бы ни скрывалось в этих подземельях, какое бы зло ни таилось здесь, им край нужно его найти и устранить. Иначе все одно жизни не даст.