Тёмный мастер

По крайней мере, дорога, по которой я брел, была вполне реальной. Она ощущалась подошвами сапог, грязь, в которой смешались гнилые листья и дождевая вода, очень даже хорошо к ним липла. Тракт был ужасно разбит, в грязи часто попадались то следы колес от телеги, то копыт, то птичьих лап, то вообще неведомых зверей. Но я не видел ни одного живого существа и это снова заставляло сомневаться в том, реален ли этот тракт или всего лишь очередное детище моего воображения.

Как я могу сомневаться в реальности?

Небо заволокло низкими свинцовыми тучами, из которых периодически шел дождь. Нудный затяжной дождь. По обе стороны от дороги расстилались давно убранные, перепаханные поля. То тут, то там из земли торчали клочья мокрой соломы, у обочины росли давно облетевшие кусты. У меня даже в мыслях не было свернуть с дороги в поле, ведь это означало бы утонуть в грязи по уши, и я дальше брел по дороге. Обычно на таких полях много ворон, галок, дроздов и прочих не слишком крупных птиц, но эти поля пустовали. Лишь иногда попадались одинокие пугала. Они торчали надетые на деревянные кресты, как распятые грешники. Старые мешки со множеством заплат, набитые соломой, торчащей в разные стороны, одетые в лохмотья. У некоторых на голове были соломенные шляпы, другие прикрывали голову ржавыми ведрами. Когда я проходил мимо, страшилы поворачивали соломенные головы мне вслед и смотрели в спину нарисованными глазами. У некоторых краска стерлась, некоторым глаза заменяли пуговицы и их взгляды были самыми неприятными.

Как я могу сомневаться в реальности? Имею ли я право в ней сомневаться?

Не знаю, сколько я шел по этой бесконечной дороге, пока на обочинах не стали попадаться деревья. Сначала их было немного, но потом становилось все больше и больше. По коре я узнал акацию, березы, клены и еще многие породы, названия которых не помнил, но знал, что такие деревья существуют. Впереди замаячил какой-то темный силуэт. Он медленно раскачивался из стороны в сторону, и еще до того, как подойти вплотную, я уже знал, что увижу.

Над дорогой в петле раскачивалось тело. Странно, в этом мире вроде бы нет ветра, но труп качался из стороны в сторону, а дерево, на котором он висел, скрипело и стонало, словно старик, пораженный страшной болезнью костей.

Повешенный оказался женщиной, разложение еще не коснулось тела и были отчетливо видны соблазнительные изгибы. Нехорошее предчувствие кольнуло в груди, я обошел труп и заглянул ему в лицо. Невольно вздрогнул, подался назад, отгораживаясь руками от ужаса всей моей жизни. Повешенная была Тенью. Первым моим порывом было сойти с ума еще раз, чтобы не чувствовать боли, кольнувшей мое сердце, а когда понял, что это невозможно, то мне захотелось бежать прочь, прочь от этого места, из этого кошмара, из этого мира.

Как я могу сомневаться в реальности? Если она настолько реальна…

Справившись с эмоциями, я решил снять тело с дерева, но вдруг заметил в нескольких метрах впереди еще одного висельника. За ним еще и еще. Вздохнув и стиснув зубы, я побрел дальше. Было понятно, что этого быть не может, но, тем не менее, терзающие мою душу чувства были самыми настоящими.

Висельников было много, я перестал их считать после первой сотни. Тут были не только женщины, но и мужчины, и маленькие дети. И было особенно дико видеть ее лицо у обнаженных, покачивающихся в петле мужчин. Попадались и эльфы, орки, даже хоблы и существа, которых я не мог отнести ни к одной из известных мне рас. Скоро я перестал обращать на них внимание, и деревья с повешенными превратились в одну сплошную размытую полосу, словно лесопосадки за окном мчащегося поезда.

Через несколько часов (или секунд, или лет) деревья кончились, и я вновь оказался между двух полей. У обочины лежал поваленный канадский тополь, и на его стволе сидел человек. Это было первое живое существо, которое мне встретилось в этом мире, и я отнесся к нему настороженно, пока не рассмотрел, кто это был. А когда рассмотрел, едва ли не бегом бросился к нему. Молодой парень, одетый в синие джинсы, коричневые ботинки и коричневую куртку на меху сидел, сгорбившись, и палочкой выводил в грязи беспорядочные ромбы и круги. Услышав мой топот, он поднял голову и посмотрел на меня своими пронзительными голубыми глазами.

— Темный?

— Серега! — заорал я, заключая друга в объятия.

Это действительно был он. Мой погибший друг, глупо отправившийся мстить Видящему за гибель своей девушки. Отправился в одиночку, не дождавшись нас и погиб, уничтожив перед этим около сорока Детей Драгора. И вот сейчас он целый и невредимый пытался выбраться из моих объятий.

— Да отпусти ты, медведь, — прохрипел он. — Задушишь!

Я с трудом оторвался от друга, не в силах поверить, что это все происходит наяву.

Как я могу сомневаться в реальности? Если в эту реальность мне хочется верить…

— Ты что, тоже умер? — поинтересовался Серый, вновь усаживаясь на бревно.

— Да вроде нет, — я сел рядом, не сводя глаз с лица друга. — По крайней мере я не помню, как умер. А ты помнишь?