Тёмный мастер

Сергей вновь принялся рисовать в грязи геометрические фигуры. Губы его при этом шевелились, но, ни одного слова я не расслышал. Но, наконец, он ответил:

— Прекрасно помню. Мне жаль, Темный. Мне правда жаль. Тогда, ослепленный ненавистью я не понимал, что подставляю вас всех. А может и понимал, но мне было все равно.

— Мне тоже жаль, — я сглотнул комок в горле и замолчал.

О чем разговаривать с мертвецом? Глупо спрашивать, как он себя чувствует. Глупо горевать о прошлом. В конце концов, он сам виноват. Я тряхнул головой, прогоняя эгоистичные мысли. Сергей был и останется моим другом даже после смерти.

Наверху загрохотало, пошел мелкий противный дождь.

— Знаешь, Темный, я не могу найти ее, — внезапно пожаловался Серый. Голос его был тихим и унылым. — Мою Таню. Ведь после смерти любящие друг друга люди должны встретиться в загробном мире, ведь так? Я ищу ее, ищу… А найти не могу. Почему, Темный?

— Не знаю, — тихо ответил я. — Но я верю, что ты ее найдешь. Вы будете вместе. Иначе и быть не может.

Сергей посмотрел на небо.

— Тебе пора, Темный, — сказал вдруг. — Тебе не место здесь.

— Идем со мной. Я найду выход. Я выведу нас отсюда.

— Нет. Здесь нет нас. Меня ты точно не выведешь. Там, куда ты направляешься, мне нет места.

Он повернул уничтоженное взрывом лицо и посмотрел на свое правое плечо. Руки не было, и кровь из разорванного плеча тяжелыми каплями падала на землю, смешиваясь с дождевой водой и впитываясь в землю.

— Среди живых мне нет места. Прощай, Темный. Ведь в прошлый раз мы не успели попрощаться.

Серый поднялся, не глядя, вложил мне в руку какой-то предмет и направился к лесу висельников. Когда он скрылся за деревьями, я опустил глаза и увидел у себя на ладони противопехотную гранату.

Взрыв…

Как я могу сомневаться в реальности?

В бильярдной комнате было около десяти столов, но свет горел лишь над одним, остальная же часть комнаты тонула во мраке. Свет выхватывал из мрака колону, кусок зеленой стены с висящей на ней картиной, небольшой столик, диван, обитый красной кожей и стойку для киев.

Я стоял во мраке зала и наблюдал за столом, где играли двое. Первый был одет в длинный балахон с капюшоном, лицо с острым подбородком обрамляли длинные белые волосы, на голове росли небольшие рожки, а глаза светились фиолетовым светом.

Второй был облачен в ярко-красную мантию, золотой ободок перехватывал русые волосы на голове, глаза светились зеленым светом. И если первого я прекрасно знал, то второй был мне незнаком. Лицо у парня было простым, и когда он улыбался, у глаз его собирались едва заметные морщинки.

— Чего ты такой хмурый, Виссенд? — незнакомец поставил красный шар напротив пирамиды белых. — Американку?

Дождавшись утвердительного кивка, он с разбоя вогнал биток в правую дальнюю лузу. Обойдя стол, прицелился, забил второй шар в ту же лузу, затем дуплетом положил еще один в середину.

— Двенадцать — семь, — удовлетворенно улыбнулся парень. — Так чего ты такой хмурый?

— Каких двенадцать — семь? — Изумился Виссенд. — Три — ноль всего.

— Ну, во-первых, четыре, — еще один шар упал в лузу, — а во-вторых, я говорил о нашей большой Игре. А скоро будет и четырнадцать — семь.

— Не будет, — покачал головой Демиург. — В этот раз я поставил на правильного человека.

Я замер. Не обо мне ли Виссенд сейчас говорит? И не с Драгором ли он сейчас преспокойно играет в бильярд? Но какие к лешему двенадцать — семь? Ведь Демиург сам мне говорил о том, что сейчас счет три — два в пользу его соперника.

— Мне вообще иногда непонятно, зачем ты играешь, если у тебя нет воли к победе? — парень наконец-то промахнулся и к столу подошел Виссенд. Правда он тоже совершил неудачный удар, и стол опять перешел к его сопернику.

— Ты ошибаешься, Драгор. — Ага, значит, я был прав! — Воля есть, просто…

— Просто тебе не хватает злости и твердости, — оборвал его парень. Следующим ударом он забил красивого «свояка» через весь стол.

— А счет семь тебе ни о чем не говорит?

— А счет двенадцать тебе ни о чем не говорит? — передразнил фиолетовоглазого Драгор. — Иногда со своими ставленниками нужно быть жестоким. А то они на голову сядут.

— Нам запрещено вмешиваться, — напомнил Виссенд.

— Зато давать советы не запрещено, — парировал Драгор. — Люди слабы и их легко запугать.

— Не все, — вступился за мою расу Демиург. — Есть сильные, честные и достойные представители своего племени.

— И все они теряются на фоне остальной серой массы. Сказать, почему твой Первый Мастер проиграл моему демону? Потому что он воплощенное добро. А воплощенное добро никогда не выстоит против самого крошечного и слабенького зла.

— Твои методы достижения цели слишком кровавы, — поморщился Виссенд. — Эти Дети Драгора какие-то маньяки.

— Страх — вот мое оружие, — усмехнулся Драгор. — Внести хаос и смуту в сердца жителей, кем бы они ни были. Расколоть сплоченные группы. Уничтожить даже самые крошечны капельки веры и надежды. Это ты все пытаешься решить тихо-мирно, а для меня это лишком скучно. Если ничего не изменишь, потеряешь и эти два мира.

— Твоему жрецу пока что не удалось уничтожить моего ставленника.