Тёмный посредник

Час уже был поздний, а завтра — рано в школу. Но я всё же полистал книгу со знаками и нашёл те, которые защищают периметр от проникновения демонов, после чего нарисовал их по углам квартиры. И всё равно мне не спалось. Тревожила мысль, что в любой момент может нагрянуть полиция.

В дверь среди ночи постучались. Я встал, оделся и отворил дверь. На пороге стояла Эстер, наряженная, как всегда, в довольно откровенное платье.

— Ах вот, значит как, знаков понарисовал? — проговорила она, скрестив руки на груди.

— Я предупреждал. В квартире не появляться. Тут — моя территория.

— Ладно, дело твоё. Так что, будем на пороге стоять? Или пригласишь даму?

— Ну заходи, раз пришла, — сказал я, пропуская демоницу в квартиру. Сейчас я был рад даже такой компании.

* * *

Поскольку этой ночью почти не получилось поспать, придя домой со школы, я завалился на кровать, собираясь вздремнуть пару часиков, чтобы потом на свежую голову отправиться в гараж чинить мотоцикл. А то я чуть было не заснул сегодня на последнем уроке, за что был строго отчитан.

Сегодня мы с Амалией весь день сидели за одной партой. Девушка очень обрадовалась, увидев, что со мной всё в порядке, и призналась, что была сильно напугана, когда та компания подошла к нам, и когда я остался один против толпы. Сказала, что чернопетличники — опасные люди, едва ли не большие звери, чем персидские банды.

Амалия мне нравилась, и если бы не груз висящих на моих плечах проблем, я бы точно сделал бы шаг навстречу: пригласил бы в кафе, например, в кино или ещё куда-нибудь. Но я даже не был уверен, переживу ли эту субботу, да и неизвестно, чем закончится эпопея с Куракиным. А ещё, по-хорошему, надо отыскать Веру, хоть это и не предписывалось условиями контракта. А потому делать шаги я не стал и, даже наоборот, вёл себя с Амалией сдержанно и отстранённо, хоть и видел, как она на меня смотрит. «Нет уж, — думаю, — извини, но вначале разберусь с делами, а уж потом посмотрим…» Даже жалел, что вчера пошёл провожать. Но вчера как-то само собой вышло, да и не грузился я так сильно. А сегодня меня совсем задавило безысходностью.

Впрочем, я теперь сомневался, стоит ли мне сближаться с женщинами из рода человеческого. Слишком уж много у меня секретов, которые лучше вообще никому не знать. Да и родня (не здешняя, а та, из изнаночного мира), мягко говоря, не самая обычная, и родственнички эти всё больше и больше начинают принимать участие в моей жизни. Самому это не нравилось, но моя сила прочно связывала меня с миром демонов, и никуда от них было не деться.

С земной роднёй тоже не так всё просто. Ведь что выходит? Отцом Дениса оказался вовсе не муж его матери, а какой-то аристократ из «гадюшника». А что за аристократ, я пока и сам не ведал. Хотя бы фамилию узнать, пусть от этого и мало проку: ублюдки высокородных не имели никаких прав сверх тех, что полагались простолюдину.

И вот я, наконец-то дождался, когда закончатся четыре бесконечных урока, дотащил свою тушку до квартиры, завалился в кровать. И тут — звонок. «Ну ёлы палы, оставите вы меня, наконец, в покое?» — проклиная всё на свете, я оторвал своё тело от ложа и поплёлся к телефону.

Звонила сестра. Сегодня во второй половине дня она собиралась навестить отца в тюрьме и звала меня с собой. Сказала, что другой возможности не будет: скоро состоится суд, а в неделю перед судом визиты родственников запрещены, и сегодня последний день, когда мы могли придти.

И пусть мне меньше всего на свете хотелось сейчас навещать какого-то постороннего мужика в тюрьме, сестре я по понятным причинам отказать не мог.

До следственного изолятора пришлось ехать три станции, находился он в соседнем районе, на промзоне. Мы с Машей встретились возле КПП.

— У тебя всё в порядке? — первым делом спросила сестра. — Я за тебя переживаю.

— Всё отлично. Некоторые проблемы отпали, но всё равно, пусть Лёша поживёт у вас хотя бы до конца недели. Так, на всякий случай.

— Опять какие-то недомолвки, — нахмурилась сестра. — Говори прямо уже: что ты там всё скрываешь? Во что ввязался? Мало одной пули в голове? Не нравится мне, что ты постоянно в какие-то тёмные истории влипаешь.

— Вообще-то, это не я в тёмную историю ввязался, забыла? Я просто пытаюсь защитить себя и брата. Доверь это денло мне. У тебя своя семья, вот ей и занимайся.

Сестра насупилась, хотела что-то ответить, но я вовремя понял, что мои слова были слишком резки.

— Ладно, извини, — сказал я. — Я ценю твою заботу, ты и правда много для нас делаешь. Но пойми, есть вещи, с которыми ты не поможешь. И зачем тогда тебя впутывать?

— Ладно, проехали, — махнула рукой сестра. — Разбирайся сам. Только осторожней будь, прошу. Очень переживаю. И это… насчёт опеки… Я звонила дяде. В общем, такое дело. Наверное, тебе надо с ним лично встретиться. Когда я ему сказала, что надо опеку оформить, он как-то без энтузиазма отнёсся. Сказал, боится сокращения на заводе и не уверен, как у него с деньгами будет хорошо.

— А мне казалось, у него стабильная работа.

— Мне тоже казалось. Но видишь, как бывает.

— Паршиво, — констатировал я. — В приют мне нельзя.