Тёмный Принц

   - Александр бежал из города, - сказал Фило. Парменион резко взглянул на сына, но промолчал. - Кратерус, Птолемей и Кассандр ушли с Александром, - продолжал молодой человек. - А также этот твой офицер, Гефестион. Я никогда ему не доверял. Как думаешь, какая часть войска переметнется на сторону принца?

   Парменион остановился и повернулся к сыну. - Гражданской войны не будет, - сказал он, и голос его был холоднее ночного воздуха. - Сколь бы ты ни старался ее развязать, Фило.

   - Что это значит?

   - Слова понять нетрудно, - процедил Парменион. - Ты доносил свою ложь и полуправду Царю, и ты - а также тот, кому ты там служишь - ответственны за сегодняшние события. Но войны не будет. А теперь, пшел вон от меня!

   Парменион резко отвернулся от сына и двинулся ко дворцу, но Фило засеменил рядом, ухватил отца за руку.

   - Как ты смеешь клеймить меня предателем! - разбушевался юноша, его глаза горели гневом. - Я верой и правдой служу Царю.

   Парменион посмотрел своему сыну в лицо и глубоко вздохнул. - Это не твоя вина, - сказал он наконец, и в его голосе звучала досада. - Твоя мать была когда-то вещуньей, хоть и не самой лучшей. Она решила, что ты однажды станешь великим Царем. И когда ты был слишком мал, чтобы понимать, она наполнила твой разум мыслями о грядущей славе. Она ошибалась. Послушай меня: она ошибалась. Всё, к чему ты стремишься, принесет тебе лишь погибель.

   Фило отступил назад. - Ты всегда меня ненавидел, - сказал он. - Что бы я ни делал, ничего не вызывало твоего одобрения. Но видение Матери не было ложным. Я это знаю; я чувствую это внутри. Меня ждет судьба, которая затмит все твои деяния. Ничто меня не остановит! - Юноша отступил еще дальше, затем ушел в ночь.

   Парменион вздохнул, тяжесть прожитых лет казалась невыносимой. Он вздрогнул и продолжил путь в сторону дворца. Несмотря на поздний час, слуги и рабы еще ходили по залам и коридорам, и его отвели в тронный зал, где ждали Филипп и Аттал. Мечник был уже трезв. Он кивнул Спартанцу, но ничего не сказал, а Филипп поведал о событиях вечера.

   - Ты высказал сомнения по поводу его легитимности? - спросил Парменион, глядя на Аттала. - Поверить не могу!

   - Не знаю, зачем я это сказал. Зевсом клянусь, слова просто сорвались с моих уст. Я был пьян. Но если бы я мог забрать их обратно, я бы это сделал.

   - Всё это зашло слишком далеко, - сказал Парменион и повернулся к Царю.

   - Знаю, - сказал Филипп, кособоко сидя на троне. - Я вдруг вижу всё в ином свете: будто солнце пробилось после бури. Не могу поверить, что я так его унижал. Он ведь мой сын! При падении я ударился головой и ненадолго потерял сознание. Но когда чувства вернулись ко мне, я словно стал смотреть другими глазами. Все мои страхи ушли, и я ощутил себя свободным. Я пошел, чтобы увидеть его и извиниться, попросить у него прощения. Но он исчез.

   - Я найду его, государь, - пообещал Парменион. - Всё снова будет хорошо.

   - Он спас мне жизнь. Дважды, - прошептал Филипп. - Как же я мог думать, что он желает мне смерти?

   - Не знаю, государь. Но я рад, что теперь ты видишь его таким, каков он есть, замечательным парнем, который чтит тебя.

   - Ты должен разыскать его, Парменион. - Филипп резко поднялся и прихромал к высокому военачальнику. - Верни ему это, ибо я знаю, что это много значит для него. - Протянув руку, он раскрыл пальцы.

   Спартанец посмотрел вниз - и почувствовал, будто нож вонзился в него, холодное железо в самом сердце. В свете лампы блеснуло ожерелье, и Парменион взял его дрожащей рукой.

   - Как... оно оказалось у тебя?

   - Падая, я вытянул руку. И мои пальцы уцепились за него.

   В этот миг Парменион осознал, почему пропала паранойя Царя. Магия ожерелья оберегала от любой скверны, проникающей извне, сердце и разум носителя.

   Но что означала его потеря для Александра?

   - Я выезжаю тотчас же, государь, - сказал он.

   - Ты знаешь, куда он ушел?

   - Нет, но догадываюсь, где искать.

   - Я отправлюсь с тобой, - сказал Аттал.

   - Не думаю, что это будет разумно, - ответил ему Спартанец.

   - Разумно или нет, но я принесу извинения лично ему.

   - Он может тебя убить - и я не стал бы его винить за это.

   - Тогда я умру, - сказал Аттал. - Давай, поехали.

  

  

Река Аксьос, зима, 337-й г. до Н. Э.

  

  

С неба начал падать мокрый снег, ледяные иглы пронзали даже самый плотный плащ, а воды близкой реки - за последние несколько недель наполненные непрекращающимся дождем - яростно накатывали на берег. Гефестион развел огонь возле поваленного дерева, и Доверенные собрались вокруг него, кутаясь в свои накидки.

   - Куда отправимся? - спросил Птолемей, протягивая тонкие ладони к пляшущему пламени. Александр не ответил. Он, казалось, витал где-то в своих мыслях.

   - На запад, в Эпир, - сказал Кратерус. - У всех нас там есть друзья.

   - А почему не на северо-запад в Пелагонию? - вставил Кассандр. - В тамошнем войске служат те, кого мы наградили после Трибаллийской кампании. Они встанут на сторону Александра.