Тёмный Принц

   Парменион сидел молча, его лицо было непроницаемо. - Мы восстали против захватчика, - продолжал Мотак, - но не смогли занять Кадмею. Македоняне закрыли внутренние ворота у нас перед носом. Но мы оставили их в ловушке там, в центре города, и какое-то время думали, что скоро станем свободны. Но Афины отказались признать нас, и мы не получили помощи от других городов. Даже Спарта отказалась прислать солдат. И тут пришел Александр, с войском. Мы поняли, что не сможем ему противостоять, и предложили мир, но его солдаты пошли на штурм. Бойня была ужасающим зрелищем - мужчины женщины, дети были вырезаны - ибо некуда было бежать. Погибли тысячи, остальных захватили в плен, чтобы потом продать в рабство. Александр лично приказал разрушить город, и осадные инженеры взялись за дело. Каждая статуя, каждая колонна была обрушена и обращена в прах. Фив больше нет... они исчезли с лица Земли.

   - Как ты спасся?

   - Спрятался в подвале, но меня нашли. Меня вытащили оттуда и привели к офицеру. К счастью это был Коений, и он меня узнал. Он дал мне денег и быстрого коня, так что я ускакал в Афины и зафрахтовал пассажирский корабль в Азию. Почему Александр творит всё это? Зачем было уничтожать целый город?

   - Не могу ответить, друг. Но я рад, что ты спасся.

   - Я так устал, - прошептал Мотак. - Я не спал от самого... разрушения. Все еще слышу вопли, вижу кровь. Ради чего всё это, Парменион?

   Парменион положил руку другу на плечо. - Отдохни тут. Утром поговорим. - Он отвел фивянина за руку к широкой кровати. - Поспи.

   Подчинившись, Мотак растянулся на постели и закрыл глаза. Он заснул за считанные секунды. Но тут его снова посетили сновидения, и он застонал, и слезы потекли из-под закрытых век.

  

***

   Парменион покинул комнату и вышел в залитый лунным светом сад, слова Тамис отозвались эхом сквозь коридоры времени. Вещунья пришла к нему в Фивы сорок лет назад, как раз перед тем, как он возглавил нападение на занятую спартанцами Кадмею.

   "

Парменион, ты стоишь на перепутье. Одна дорога ведет к солнечному свету и смеху, другая -- к боли и отчаянию. Город Фивы сейчас в твоих руках, словно маленькая игрушка. На дороге к солнечному свету город будет расти и процветать, но на другой дороге он будет сломлен, разрушен в прах и позабыт..."

Она советовала ему отправиться в Трою, а он игнорировал ее, посчитав Спартанской шпионкой.

   А ведь если бы он последовал ее совету, то нашел бы Дераю, и они стали бы жить вместе, в мире и гармонии. Не было бы никакой Македонской армии, и он не зачал бы Александра.

   Парменион ощутил, что его разум не выдерживает того, что он узнал за последнее время. Дерая жива... но теперь уже мертва, Филипп погиб, Аттала убили, Фивы лежат в руинах.

   Он почти что слышал смех Темного Бога.

   - Нет, - произнес он вслух, - даже и не думай! - Он сел на деревянную скамейку, и разум его заполнили разные сменяющиеся видения: Дера, молодая и трепещущая - старая и умирающая; Филипп, смеющийся и пирующий; Золотое Дитя Александр в лесу Заклятия; Аттал, высокий и отважный, встающий против врага. И из самых глубин памяти худощавый, аскетичный Эпаминонд, молча сидящий в кабинете и планирующий освобождение Фив.

   Так много лиц, так много драгоценных воспоминаний...

   Все ушли. Он не мог поверить.

   Как мог Филипп быть мертвым?

   Такая жизнерадостность. Такая сила. Один удар кинжала - и мир переменился! Парменион вздрогнул. Что теперь, Спартанец, спросил он себя? Будешь служить ребенку, как служил мужчине? А что, если Темный Бог вернулся? Сможешь ли ты убить Александра?

   Он поднял меч, глядя на блеснувший в лунном свете клинок, представляя, как он вонзается в нового Царя. Поежившись, он отбросил оружие подальше от себя. Прохладный ветер зашевелил заросли, и он поднялся, подошел к упавшему мечу. Наклонившись, он поднял его, очистил клинок от грязи.

   Ему довелось видеть, какие злодеяния совершил Филиппос в своем мире. И если Александр стал таким же человеком...

   - Я его убью, - прошептал Парменион.

  

  

Иония, весна 334-го г. до Н. Э.

  

   Однако Александр так и не прибыл в Азию, ибо пришли вести, что на севере Греции вновь восстали Пеония и Трибаллия, и македонская экспедиция, под предводительством Царя, была вынуждена выступить на них.

   Кампания была великолепно выиграна, и Александр стал триумфатором, но с помощью Персидского золота вновь были организованы беспорядки в южных городах под лидерством Спарты, и зерна мятежа дали всходы.