Тёмный Принц

   - Он сын моего Царя, - ответил он, расположившись на траве рядом с ней. - Он был выкраден Филиппосом. И я здесь для того, чтобы вернуть его к... отцу.

   Она улыбнулась, но ее знающие глаза приковали его взгляд. - Это твой ребенок, зачатый в ночь Мистерий. Этот стыд ты носишь с собой - вместе с другими грехами и разочарованиями. Я знаю, Мужчина, знаю все твои помыслы и страхи. Можешь говорить открыто.

   Парменион отвел взгляд. - Мне жаль, что ты видела так много, Госпожа. Меня печалит то, что я принес с собой так много... темного... в это прекрасное место.

   Ее пальцы коснулись его лица, поглаживая кожу. - Не отягощай себя этим стыдом - только твои грехи сохранили тебе жизнь после того, как ты выпил мое вино. Ибо лишь добрый человек осознает вину, а ты не злодей, Парменион. В твоем сердце есть место доброте, и твоя душа светла - чего нельзя сказать о твоем спутнике. Его я оставила в живых лишь потому, что он нужен тебе. Однако он продолжит спать до тех пор, пока вы не уедете - и никогда не увидит мою страну. - Бодро поднявшись, она взошла на вершину холма и встала, всматриваясь в далекие горы. Парменион последовал за ней и услышал, как она называет разные места. - Там, далеко на западе, Пиндские горы, а вон там, за равнинами на юге, река Пеней. Тебе эти места известны, потому что они есть и в твоем мире. Но еще дальше на юг будут города, о которых ты ничего не знаешь: Кадмос, Фоспея, Леонидия. Они объединились в лигу, чтобы сражаться с Филиппосом - и скоро падут. Афины были уничтожены этой весной. Так что лишь один город продолжит борьбу против тирана: это Спарта. Когда разыщешь Александра, забери его туда.

   - Сначала надо его найти, - сказал воин.

   - Он сейчас с магом, Хироном, и в безопасности, до поры. Но скоро Филиппос найдет его, а Лес Кентавров не такой уж неприступный барьер для Македонов.

   Подойдя к нему, она взяла его за руку и отвела обратно через заросли в зал со стенами из висячих лоз.

   - Когда-то, - заговорила она тихим и печальным голосом, - я смогла бы помочь тебе в этом пути. Но не теперь. Мы - народ Заклятия, и мы медленно умираем. Наша магия исчезает, наша волшба не способна противостоять сверкающим мечам Македонов. Я даю тебе свое благословение, Парменион. Едва ли смогу что-то к этому прибавить.

   - Этого достаточно, Госпожа, я недостоин и этого дара, - проговорил он, беря ее руку и касаясь ее губами. - Но зачем давать мне даже это?

   - Наши интересы, возможно, совпадают. Как я сказала, Заклятие распадается. Но у нас бытует легенда, которую знают все. Она гласит, что золотое дитя придет к нам, и земля засияет вновь. Как думаешь, возможно, Александр и есть то золотое дитя?

   - Откуда мне знать?

   - Действительно, откуда? Раньше я могла видеть будущее - не самое далекое, но достаточно для того, чтобы защитить свой народ. Теперь же вижу только прошлое и былую славу. И возможно я слишком захвачена глупыми легендами. А теперь - спи, и просыпайся со свежими силами.

   Он проснулся, обернутый в плащ, на биваке, кони щипали траву у ручья. С другой стороны от потухшего костра спал Аттал - ни следа от ран на лице и руках.

   Парменион встал и прошел через заросли на поляну. Там уже не было трупов, но запекшаяся кровь еще кое-где виднелась на земле.

   Вернувшись к лагерю, он разбудил Аттала.

   - Странный сон мне приснился, - проговорил мечник. - Снилось, будто мы спасли стаю нимф. И там был минотавр и... и... проклятье, уже забываю. - Аттал поднялся на ноги и стер грязь с плаща. - Терпеть не могу забывать сны, - буркнул он. - Но я помню нимф - прекрасные женщины, неописуемой красоты. Ну а ты? Как тебе спалось?

   - Без сновидений, - ответил Спартанец.

  

***

   Дерая наблюдала, как Парменион и Аттал скачут на запад, потом вышла из тени деревьев в центр их бывшего места привала. Ее волосы были теперь не рыжими, а темно-русыми, коротко остриженными. Лицо стало более угловатым, нос - длиннее, глаза, когда-то цвета морской волны, теперь были ореховыми, смотрели из-под густых бровей.

   - Теперь ты точно не красавица, - заявил Аристотель, стоя рядом с ней в Каменном Круге после того, как оттуда только что уехали македоняне.

   - Красота мне не понадобится, - ответила она грубым, почти лающим голосом.

   Она прошла через портал времени, чтобы увидеть Пармениона с Атталом в момент въезда в лес, и последовала за ними, расположившись чуть поодаль от их привала. Сначала она хотела появиться перед ними в первый же вечер, но, воспарив, используя свой талант, прикоснулась к душам обоих мужчин и исследовала их страхи. Они опасались друг друга. Парменион не доверял македонянину с холодными глазами, а Аттал давно невзлюбил человека, которого считал самодовольным спартанским выскочкой. Она поняла, что им понадобится время, и, завернувшись в плащ, уснула.

   Она пробудилась от звука смеха и увидела, как два македонянина пробираются через заросли. Покинув свое тело, она увидела всю сцену с высоты и первой заметила македонов в черных накидках, идущих через лес прямо к нимфам.