Тёмный Принц

   - Не хочу об этом говорить. Посплю последние часы. Я его страшно выведу из себя напоследок. - Минотавр лег на траву, опустив большую голову на землю.

   - Я перевяжу твои раны, - предложил Парменион.

   - Нет необходимости. Они будут исцелены в час нашей гибели. - Бронт закрыл глаза.

   Парменион тронул Фину за плечо, и она тут же пробудилась. - Александр где-то потерялся. Ты сумеешь найти его?

   - Здесь я не могу провидеть. Темное Заклятие слишком сильно. Что будешь делать?

   Парменион пожал плечами. - Буду использовать свою хитрость до конца и, если она подведет, проткну змееголового ублюдка в сердце и прикажу его слугам сдаться.

   - Верю, ты сумеешь, - произнесла она с улыбкой.

   - Спартанская школа. Никогда не сдаваться.

   - А я ведь тоже спартанка, - сказала она. - Ох и упертый же мы народец. - Тут они оба засмеялись, и он приобнял ее рукой.

   - Иди, поспи еще, - предложил он, и улыбка сошла с его лица. - На рассвете я тебя разбужу.

   - Если не возражаешь, я бы посидела с тобой. Можешь рассказать мне о своей жизни.

   - Моя жизнь ничем не заинтересует жрицу.

   - Расскажи про свою первую любовь, как вы повстречались. Я бы хотела послушать об этом.

***

   Рогатый ребенок вышел в центр поляны и, прищурившись, всмотрелся во тьму леса. - Ко мне! - воззвал он, и голос эхом отозвался в зарослях. Медленно, один за другим, существа стали выходить на поляну, пока не образовали большое кольцо вокруг него. Аттал стоял рядом с кентавром. Камирон нервно переступал ногами, его карие глаза были широко распахнуты, почти наполнены паникой.

   - Спокойно, - сказал ему Аттал.

   - Я не боюсь, - соврал кентавр.

   - Ну так и стой спокойно, мать твою!

   - Хочу уйти отсюда. Я бы выбежал на открытый простор. Не могу здесь дышать. Мне нужен Хирон; я должен его найти.

   - Жди! - велел Аттал. - Не пори горячку. Если побежишь, они тебя убьют. И, что немаловажно, меня вместе с тобой.

   Существа всё подходили, ближе и ближе, тихо опускаясь на колени перед Александром. Вонь стояла невыносимая, и Аттала едва не вырвало. Чешуйчатая тварь отпихнула его, твердая шкура оцарапала руку мечника. Но чудовища мало внимания уделяли человеку и кентавру; их глаза были прикованы к Золотому Ребенку.

   Александр подошел к Атталу. - Усади меня на спину кентавра, - сказал он. Мечник сделал это, и Камирон беспокойно заерзал. Александр похлопал Камирона по плечу, и Аттал увидел, что ногти у него на пальцах теперь черные и заостренные. - Какое слабое тело, - сказал Дух Хаоса, глядя на свои руки. - Но оно еще вырастет. Идем, отыщем Пармениона. Поезжай на юг, Камирон.

   - Я не желаю везти тебя на себе. Ты причиняешь мне боль, - проговорил кентавр.

   - Твои желания меня не заботят. Но можешь умереть здесь, если пожелаешь.

   Камирон закричал, когда свежая агония прошла по всему его телу. - Вот это - истинная боль, - произнес Дух Хаоса. - А теперь езжай - да помедленнее. Аттал, ты пойдешь со мной рядом. Мои слуги чуют твою кровь. Это напоминает им о голоде. Держись ближе ко мне.

   - Да, мой принц. Но куда мы направляемся?

   - На войну и резню. В лесу не может быть двух царей.

  

***

   Солнце медленно поднималось над деревьями, но птицы здесь не пели. Создания Горгона остались стоять в два ряда перед троном, бездвижные, безмолвные, ждущие заката. Парменион встал и потянулся. Фина встала вместе с ним. Бронт простонал и зевнул, когда первые лучи восходящего солнца упали на него. Раны его за ночь зажили; только запекшаяся кровь еще оставалась на его могучем торсе.

   - Теперь будем ждать, пока Горгон натешится, - прошептал Бронт. - С твоей стороны будет добрым делом убить женщину прямо сейчас.

   - Нет, - тихо ответил Парменион. - Доиграем в эту игру до конца.

   - Как хочешь.

   Троица прошла между двумя шеренгами и остановилась перед троном. Горгон поднял огромную голову, его белесые глаза недобро взирали на Пармениона.

   - Я поразмыслил над твоими словами, воин. И нахожу их неубедительными.

   - Воистину, - произнес Парменион. - Когда кто-то жил с проклятьем столь долго, ему нелегко сохранить свою мечту. Много разочарований, много горя и ненависти. И с чего тебе так легко в это поверить?

   - Я намерен убить тебя, - продолжал Царь, как бы не слыша его. - И позабочусь, чтоб твоя смерть наступала долго.

   - Значит ли это, что ты принимаешь предложение Филиппоса? - спокойно спросил Парменион.

   - Да. Я найду ребенка и доставлю его к Царю Македонов.

   - В обмен на что? На несколько баб? На владычество над лесом? Так дешево ты продаешься? Филиппос гарантирует тебе то, что и так у тебя уже есть, а ты принимаешь это словно дар. А как же твой народ? Что получат твои подданные? Ты отбираешь у них шанс снять с себя проклятие. Что же им останется?

   - Они служат мне! - вскричал Горгон, вставая с трона. - Они поступят так, как я прикажу. Думаешь, твои сладкие речи очаровали их? Да, мы прокляты, но нет никакого Искандера, который спас бы нас. Он - мечта, выдумка, созданная теми, у кого нет храбрости, чтобы жить без надежды. Но ты можешь нам послужить, Человек. Твои вопли развлекут нас ненадолго.