Тёмный Принц

   Тамис вздохнула. "Они поняли, что не избавиться от большего зла, если дать меньшему случиться. Зло всегда растет, Дерая. Дай ему дорогу однажды, и ты сделаешь это снова... и снова. Ты бы убила младенца?"

   - Нет, конечно нет.

   "Даже во имя спасения города?"

   - Нет

   "Так почему спрашиваешь, зачем они тоже отказались?"

   - Потому что я знакома со злой природой Человека и понимаю его себялюбивую и малодушную натуру. Я удивлена, что целый город смог проявить такое благородство и твердость духа.

   "У них был великий правитель, дорогая. Его звали Эпаминонд, и он был ближайшим другом Царя Пармениона. Народ обожал его за его добродетель. Они умерли за него".

   - И что стало с Царем врагов?

   "Он идет на Спарту, Дерая. Ибо этот человек - Филиппос."

   - Я не останусь на это смотреть, - сказала Дерая. - Отправлюсь на юг, к Гигантовым Вратам. Не стану смотреть на Пармениона с... с его женой. И не стану смотреть, как он погибнет.

   "Думаешь, он проиграет?"

   - А как он может победить, Тамис?

   Старуха не ответила.

  

***

   Парменион лежал без сна, глубоко сожалея об уловке. Он понимал, что стал самозванцем, и это удручало его. Но какой оставался выбор? Не скажет же он Леониду, "я не твой царь, а воин из иного мира"? И если бы сказал, командовал бы он тогда спартанской армией? Он поднялся и оглядел лагерь.

   Он увидел Нестуса, мечника, которого убил за то, что тот приказал принести Дераю в жертву. И Леарха, которого еще мальчишкой убил в Спарте в ночь нападения на Гермия. Тут и там попадались люди, чьи лица он вспоминал, но имена были стерты, потеряны в каких-то глубинных коридорах памяти.

   Он встал. - Офицеры ко мне, - позвал он. Те встали, подошли и расселись кольцом вокруг него, все поклонились, за исключением гиганта Нестуса. Парменион встретился с мужчиной глазами, отмечая в них надменность. Из чащи вышел Леонид и присоединился к ним. Парменион посмотрел на его красивое лицо, на вьющиеся волосы цвета червонного золота, в чистые голубые глаза. Мой враг и мой друг, подумал вдруг он.

   - Мы поняли одну немаловажную вещь, - заговорил Парменион, - хоть сражение и было проиграно. Филиппос не слишком хороший полководец.

   - Как можешь ты говорить это? - спросил Нестус. - Ведь он не проиграл ни одной битвы. - В голосе мужчины послышался хрип, почти рык.

   - Золотой глаз дает ему силу читать мысли противника. И только тогда он реагирует. Смекаете? Ему не нужен план сражения. Он лишь нарушает планы противника, когда они открываются ему. Затем наносит удар.

   - Как это нам поможет? - осведомился Леонид.

   - Это говорит нам о том, что сила всего лишь перенимает слабость. Если мы поймем, как нам обнулить его силу, то мы его сумеем уничтожить, - сказал ему Парменион.

   - Как мы это сделаем? - спросил худощавый Леарх.

   - Я найду способ, - пообещал Парменион с уверенностью, которой сам отнюдь не чувствовал. - А теперь скажи мне, Леонид, сколько людей мы можем собрать?

   - Людей, государь? Есть только армия. Всего пять тысяч.

   Парменион приумолк. Раньше, живя в Спарте, он знал, что были еще скиритаи, воины с гор к северо-западу от города. Но существуют ли они здесь?

   - А если бы мы собирали войско, состоящее не только из спартанцев, - осторожно заговорил он, - где бы ты стал искать людей?

   - Никого нет, государь. Мессенцы объединились с Филиппосом. Будь у нас время, мы бы наняли какое-то число критян - да только времени нет. Мы остаемся одни.

   - А если каждому мужчине в городе выдать меч, сколько у нас будет воинов тогда?

   - То есть, если мы вооружим рабов?

   - Именно.

   - Тысяч пятнадцать... двадцать. Однако они не воины, не знают никакой дисциплины. И наконец - если мы победим - как мы избавим их снова от этого оружия?

   - Действуем шаг за шагом, друг. Сначала нам надо победить.

   - Считаешь, спартанская армия не победит самостоятельно? - спросил Нестус, и его темные глаза были злы.

   - Если будем на правильной местности, нет ни единой силы в мире, которая могла бы с нами сравниться, - сказал Парменион. - Только вот скажи мне, Нестус, где такая местность между нами и Спартой? На открытой земле Филиппос окружит нас, его кавалерия сможет нас обойти и набежать на сам город. И мы не сможем защитить городские стены. Нам надо заманить Филиппоса на поле боя и сдерживать его армию. С пятью тысячами нам этого не сделать.

   - Так что же нам делать? - спросил Леарх.

   - Как только вернемся в Спарту, вы соберете всех рабов и всех мужчин младше шестидесяти пяти лет и старше пятнадцати. Рабы, которые согласятся сражаться рядом с нами, получат свободу. Затем вы должны будете в срочном порядке их обучить. У нас будет, возможно, пять дней, или меньше.

   - Дети, старики и рабы? - рыкнул Нестус. - Может, нам лучше сразу сдаться на милость врага.

   - Если тебе страшно, - тихо произнес Парменион,  - то даю тебе разрешение остаться дома с женщинами.

   Краска сошла с лица великана. - Ты смеешь подозревать...

   - Смею, - ответил ему Парменион. - И мне не нужен на службе человек с трусливым сердцем.

   Нестус вскочил на ноги, его меч выскользнул из ножен.

   - Нет! - закричал Леонид.

   - Оставь его, - сказал Парменион, быстро встал, но меча не вытащил.