Тёмный секрет успеха

Почти все заседание прошло по моему сценарию, если бы не сорванная кульминация. Видимо, Евгений получил повестку в суд. Наталье следовало предугадать реакцию мужа и подготовиться. Нельзя полностью полагаться на другого человека, особенно если его арестовали. Черт, как же обидно! Бедная Наталья, если бы я знала, что все так получится… Незнание не освобождает от ответственности. Придется признать: только я виновата в случившемся. Без моих уговоров она не отважилась бы начать войну за квартиру, а Евгению не за что было бы ее избивать. Конечно, я хотела помочь. Наталье и до моего появления приходилось несладко, но она хотя бы оставалась цела. Что теперь будет с ее детьми? Мать в больнице, отца вряд ли посадят, но заботиться о малышах он все равно не станет. Хорошо, если не придумает, как выписать их из квартиры. Будет куда вернуться после приюта. Приют… Я обязана освободиться, чтобы позаботиться об Артеме и Аленке, пока Наталья в больнице!

Надо сосредоточиться на деле. Сяду в тюрьму – не смогу помочь никому. Что еще пошло не по сценарию? Развязку я подпортила сама. Остается надеяться, что мои слезы разжалобят присяжных. Они обычные люди, а значит, ими управляют эмоции. Как выяснилось, в душе я тоже обычный человек, а не робот без чувств, в которого старалась превратиться. Мысли возвращаются к Денису, я снова пытаюсь перевести их на действительно важные темы. Подсознание гаденьким голосом шепчет, что он для меня важнее всех, когда каменную коробку переполняет лязг замка. Неужели присяжные закончили? Почему так быстро? Или долго? Не представляю, сколько времени прошло на самом деле. Дверь открывается. Вместо пристава в камеру входит Денис. Сердце подпрыгивает от радости, но тут же опускается. У него в руках букет желтых роз. Что это, прощальный подарок? Для интеллектуала Дениса слишком прямолинейно. Дверь закрывается, розы становятся серыми, как и его силуэт. Он молча протягивает букет, а я принимаю правила игры и без слов беру подарок.

– Не спросишь, по какому поводу цветы?

– Я привыкла получать их без повода.

– Актрисам после спектакля принято дарить желтые розы, как символ артистического успеха.

– Думаешь, суд прошел удачно?

– Думаю, ты удачно меня обманула.

– Денис, пожалуйста…

– Ты меня просишь? Это я могу просить, а ты такое право потеряла!

– Проси, о чем хочешь. Я готова выполнить любое твое пожелание.

– Любое? Хорошо, – он поднимает глаза к потолку, как будто собирается с мыслями. – Вот чего я хочу: сейчас мы вдвоем пойдем в кабинет судьи. Там ты расскажешь, как спланировала убийство отца. Потом признаешься, что сама выпила таблетки, а на записи из клуба твоя подруга. Выложишь все, как есть.

– Я не могу…

– Можешь. Алиса, я обещаю, – Денис наклоняется и берет мое лицо в ладони. Его глаза блестят в полумраке, дыхание задевает мои губы, – все будет хорошо. Ты была несовершеннолетней, больше десяти лет не получишь. За чистосердечное признание и раскаяние скинут еще половину. У меня есть связи, ты же знаешь. Я договорюсь, чтобы эти пять лет ты провела в нормальных условиях. Выйдешь в двадцать четыре. Я буду рядом, вся жизнь еще впереди!

– Моя жизнь, – киваю я, – а как же жизнь моего папы? Как же Наталья?

– Отца уже не вернешь, – Денис опускает руки и отстраняется, – а у тебя еще есть шанс на нормальное будущее.

– Нормальное – значит без журналистики…

– Без угрызений совести! Возьми на себя ответственность: отсиди срок за убийство папы, откажись от карьерных планов в наказание за случившееся с Натальей. Искупи вину.

– Дело не в вине! При чем здесь моя совесть? Я не сумасшедшая, отдаю себе отчет в том, что натворила и несу ответственность перед людьми, которые из-за меня пострадали. Как ты не понимаешь, если я признаюсь, папина смерть станет напрасной, а все жертвы, на которые пошла Наталья, пропадут зря. Теперь она может лишиться не только квартиры, но и детей. Думаешь, с папочкой-садистом они в безопасности?

– С ним я разберусь. Обещаю, дня не пройдет, как он загремит в камеру.

– А малыши куда загремят? В детдом?! – срываюсь на крик я, но тут же выдыхаю и продолжаю спокойно: – Поверь, больше всего на свете мне бы хотелось сбросить с себя этот груз. Признаться, сохранить наши отношения, помириться с лучшей подругой. Обрести семью, в конце концов. Но речь уже не обо мне.

– Понятно.

Денис поворачивается и бьет кулаком в дверь. Она отзывается грохотом снаружи. В комнату проникает столб света и пыли. Я замечаю, как трясутся мои колени, и обхватываю их руками. Как же хочется, чтобы кто-нибудь пожалел, но оба человека, которые могли бы это сделать, теперь меня ненавидят. В этом мире никто меня больше не любит. Я не должна себя жалеть, но и не имею права от себя отказываться. Ничего не остается, как прижаться щекой к колену и расплакаться так, словно это плечо близкого человека. Самого близкого.