Тёмный Зов (ЛП)

Он нахмурился, несомненно, задаваясь вопросом, почему перед Императрицей теряет над собой контроль. И я вложил ему в голову мысль: «Она отняла у тебя даже это. Что дальше она заберёт? Честь. Доверие к остальным. Надежду на продолжение твоего рода».

Сжав кулаки, он снова устремил взгляд в окно, едва сдерживая порыв броситься на её поимку. И зачем нужно чтение мыслей, если так хорошо понимаешь язык тела?

Затрачивая всё больше сил на его усмирение, я вытер капли пота, выступившие над верхней губой. В кабинете и так жарко (даже Гейб — приверженец официоза, снял пиджак), ещё и использование сил измотало меня окончательно.

Ангел повернулся ко мне.

— А ты, Повешенный? Ты убийца в душе? Поди, и до Вспышки проливал кровь?

— Никогда.

Частенько. Я с юных лет осознал силу изменничества. Для меня предательство было, наверное, как полёт для Габриэля.

А лишение жизни — это величайшее предательство.

И я парил.

Я не смог сдержать улыбку.

— Для меня существовали только долг и самопожертвование. Я помогал людям, — сказал я, вспомнив свою первую девушку, спортивную чемпионку. Я подсадил её на наркотики, даже сам колол во сне.

Когда она поняла, что я сделал, было уже поздно. Некогда успешная и амбициозная девушка всё потеряла и начала торговать собой ради новой дозы. После первого курса медшколы я нашёл её и с пренебрежительной жалостью предложил помочь в реабилитации. И я помог.

В ту же ночь она умерла от передозировки.

Вспомнив её опустошённый взгляд, я чуть не задрожал от удовольствия. Это был тот самый момент, когда чувство обиды отравляет тело и разум, когда горечь предательства становится смертоносной.

Я часто доводил людей до такого момента. С моей медицинской подготовкой я стал вирусом, распространяющим самоубийства и «случайные» смерти.

И когда в остекленевших глазах моих жертв мелькало осознание, я говорил им: «Не бойся, я не желаю тебе зла».

— Моё призвание — помогать людям, — продолжил я, придав лицу озабоченное выражение, — я и Эви пытался помочь, а она меня подставила. И осталась безнаказанной.

На самом деле сейчас она скитается во внешнем мире беременная. Самое адское наказание, которое можно представить.

Напрягшись всем телом, Смерть снова посмотрел в окно.

Мой бессмертный пособник. Он незаменим в моём союзе, но даже если я его потеряю, то обязательно верну — в этом я уверен.

Этим Арканам нужны мои наставления. Необходимы. Учитывая, как Смерть, Гейб и Ларк чувствуют себя в моей сфере, снаружи им очень не понравится.

Разве после безопасной и упорядоченной жизни в замке, они не сочтут внешний мир удручающим и неуютным? А как же ясность мысли?

Если Смерть не сумасшедший, он обязательно вернётся. Кто однажды попадётся на мой крючок, никогда с него не слезет.

И всё же добровольно я его не отпущу. Я уже принял необходимые меры, чтобы удержать здесь их всех.

Однажды ночью Жнец сказал: «Я должен помочь Ларк охотиться на Императрицу».

«Нет, — ответил я, — это плохая идея».

«Неужели ты действительно решил, что можешь командовать Смертью, сопляк?» — спросил он с проблеском былого высокомерия.

О да, жнец. Могу.

Глава 31

Смерть

Лицо Повешенного покрылось испариной. Жёлтое свечение над его головой стало ярче. Видимо, он максимально использует силы, пытаясь удерживать меня в замке.

Забавно. Как он не понимает, что я остаюсь по собственному желанию? Это тактический ход.

Стремление уехать и убить Императрицу разрывает меня изнутри. В душе всё кипит от её слов: «Играть становится неинтересно, когда ты слаб». Но я полагаюсь на Повешенного. Использую его силы как опору.

Кто-то скажет, что это зависимость…

Бросив взгляд на Архангела, сдающего карты, я в который раз задался вопросом, почему вообще впустил их за порог своего личного кабинета, своего убежища. Возможно, потому что я чувствую бессилие, когда провожу рукой по столу, на котором мы с Императрицей занимались любовью. Или когда смотрю на диван, на котором мы вместе читали. Её тепло и нежность…

Боги, как я соскучился по её прикосновениям. Секс с ней был просто фантастическим, но даже единственное касание и ласковый взгляд валили меня с ног.

Я пропустил между пальцами красную ленту, лежащую в кармане — какую-то памятку от Дево, которую я нашёл в ящике шкафа. Что она для неё значит? Прежде чем отнять у Императрицы жизнь, я обязательно заставлю её рассказать, чем эта лента так важна.

Несомненно, они со смертным возобновили связь. Но, несмотря на ревность, сейчас мне даже жаль Дево. Он-то до сих пор верит, что она добрая и душевная.

Я же знаю правду.

Неделю назад Императрица снова звонила и сообщила, что они нашли убежище во внешнем мире. Во время разговора она была одна. По голосу казалось, что она окрепла, но томится от одиночества. Будто ей нужно было хоть с кем-нибудь поговорить.

«Я, эмм… не часто куда-то выхожу», — призналась она.