Тёмный Зов (ЛП)

Я словно обезумел, из груди вырвался дикий рёв.

Когда её тело начало погружаться под воду, я коснулся холодных губ.

«Мы всегда будем вместе: Эви и Джек».

И следом за ней пошёл на дно.

Видение рассеялось, и я открыл глаза. Проекция Дурака осталась на месте, прямо напротив меня.

Что это было? Боль Дево казалась сильнее любой боли, которую я переживал после прошлых смертей Императрицы. Потому что никогда раньше я её не любил? Не то, чтобы я сейчас её любил…

Я сжал пальцами переносицу.

— Это уже… произошло? Императрица мертва? Смертные сбросили её в пропасть? —

— Пока нет. Но скоро. —

Я тяжело сглотнул. У меня чуть не украли её смерть. Тогда её знак получила бы Цирцея? Этого нельзя допустить.

— Ты подсказал мне её местоположение. —

Теперь я знаю, где искать Императрицу. Она находится в поселении на краю впадины на восток от того места, где я отыскал её бабушку.

— Но зачем мне это показывать? Потому что, когда я покину сферу, она сможет снова меня загипнотизировать? —

Дурак моргнул, словно ожидая, пока я прослежу за ходом его мысли.

— А сможет ли? —

Я посмотрел в свой стакан. Почему Императрица не уничтожила смертных, замахнувшихся на них с Дево? Наверное, её силы до сих пор притуплены. То ли дело я с этой бурлящей ненавистью, питающей меня изо дня в день.

Однажды она вспоминала, как напала на меня, Огена и Фауну. Она говорила, что чувствовала себя марионеткой на ниточках, управляемой яростью. Сейчас я чувствую себя точно так же.

И эта ярость защитит меня от её сил не хуже Пола.

У Дурака пошла кровь из носа, его взгляд стал пустым.

— Тредичи, запомни: единственный способ победить в игре — это самому забрать её знак. —

А иначе я проиграю? Однажды я уже готов был отказаться от борьбы. Сдаться. Всё из-за её гипноза!

Но если я проиграю, то перерожусь уже без воспоминаний о её злодеяниях. И тогда, неосведомлённый и уязвимый, в очередной раз поддамся на её уловки.

— Последний шанс. Она утонет. Растерзанное сердце остановится. —

— Когда это произойдёт? Сколько у меня времени? —

Нетерпение разрывает изнутри.

— Как сильно ты её хочешь? —

Сказав это, он исчез.

Выбора нет; нужно уходить из замка.

Со спокойным выражением я повернулся к своим союзникам и невозмутимым голосом спросил:

— Водки?

Стоит Полу с Гейбом что-то заподозрить, и они меня остановят. Пол и так уже вывел из строя все автомобили. Сначала я разозлился, но он объяснил, что Фауна или Архангел могут соблазниться возможностью сбежать, а это ослабит сферу и, следовательно, весь наш союз.

В течение следующего часа я оседлаю бледного жеребца… как Смерть делал множество раз на протяжении последних двух тысячелетий.

А когда заберу знак Императрицы, вернусь в замок и присоединюсь обратно к своему союзу.

И даже когда я выеду за границы сферы ясности, силы Пола всё равно смогут защитить меня от Императрицы. А если нет…

За ниточки будет дёргать ярость.

Глава 32

Императрица

— Привет, милая, твои мужья дома, — крикнул Джоуль с порога нашего нового жилища.

Я выглянула из-за печки.

— Какая незаезженная шутка. Серьёзно, Башня.

Он «остроумничает» так каждый раз, возвращаясь с ребятами со смены, и я едва сдерживаюсь, чтобы не взорваться, как вулкан Рихтера.

После шестнадцати часов в ущелье мои сожители всегда валятся с ног. Джоуль иногда вырубается прямо за столом. А силуэт Кентарха начинает размываться из-за истощения сил, ведь из каких только дыр им не приходится выбираться с помощью телепортации. Но сегодня парни выглядят особенно уставшими.

Джек наклонился ко мне с быстрым поцелуем.

— Соскучился по этому милому личику.

В ответ я улыбнулась. Долгие взгляды и брошенные вскользь фразы в конце концов убедили меня, что его чувства не угасли.

Он хочет меня; я хочу его. Но между нами стоит невидимый призрак.

И пусть мы спим на одном тюфяке, но никогда не позволяем себе лишнего. Хотя напряжение в воздухе ощущается почти физически.

Ложась в постель, мы часами разговариваем. Как-то, удивляясь, почему он не проявляет инициативу, я спросила:

«Неужели ты ничуть не возбуждён? Помнишь, как однажды в пути ты сказал, — я попыталась сымитировать мужской голос, — сейчас я слишком возбуждён, bébé.»

Он вздохнул.