Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

И этим даже сначала заметно напугал перебаламутившуюся Фейр, поскольку прежде она не часто видела его в подобном состоянии. Да и то каждый раз оказывалась более-менее готова к тому, что могло последовать за этим. Однако сейчас её спутник становился всё менее похож на себя.

Отчего-то в глазах у Гортера читались искреннее непонимание и злоба относительно всего того, что его окружало. Морщинистые руки старика то и дело подрагивали, и Фейр впервые обнаружила для себя, каким пожилым и утомлённым казалось теперь его лицо, освещенное столь привычными девушке объятьями разнотипной магии, которая непрерывно светила откуда-нибудь сбоку, пробегая лучами по кромке его изношенной шинели. Её Фейр посоветовала Гортеру накинуть совсем недавно, уже на окраинах города. Но даже сейчас она видела, как из-под пологов шинели выглядывают тонкие черты его угловатых локтей, обёрнутых в засученные рукава грязной холщовой рубахи, подозрительно напоминавшей своим фасоном тюремную одежду заключённых. Да еще и заношенной при этом чуть ли не до дыр.

А ведь именно этот старик за последние несколько дней уже не раз и не два доказывал ей, насколько внушительным и ловким может оставаться простой человек, если жизнь его изначально не была особо связана с современным миром! Даже несмотря на то, каким невозможным фактом казалось подобное существование. И учитывая, что этот современный мир уже давно шагал по планете семимильной поступью безоговорочного прогресса. А последние деревни и сёла попросту исчезали, сминаясь под этой мощной пятой оттого, что изначально не могли тягаться с удобством магии в быту.

— Слушайте, я… — попыталась тогда немного оправдаться перед своим спутником Фейр.

Но Гортер не стал слушать. Изобразив на лице полное безразличие, он тотчас же отвернулся от девушки и больше не проронил ни единого слова, пока она сама не решила ещё раз заговорить с ним.

— Я просто… Хм… Зато теперь мы точно знаем, что странные аннигилирующие свойства Вашего лука не распространяются на «полителеканальную» магию!.. Ну, не больше, чем на обычную. Поэтому мне больше не надо слезать с телеги каждый раз, когда я использую подобные заклинания. А плохая связь тогда на карьере — была просто плохой связью, наверно, и всё.

— Так мне ведь от этого всё равно не легче, дочка, — прокряхтел усталым голосом старый отшельник. — Потому что эти твои, как ты там сказала… свои-ства идут совсем не от лука. Вот смотри. Видишь его рукоять? Она двойная. К ней кожаным ремнём примотан полудиск. Тот самый, про который ты слышала из нашей были семейной. Но он мне в таком виде стрелять чутка мешает каждый раз. Потому что стрела к нему плохо прилегает, когда он примотан у рукояти. Оттого раньше я этот полудиск часто снимал, когда не с магусами, а с обычными людьми дело имел. Правда, тут всё равно ничего не исправишь. Таким этот лук мой предок выковал. Не смог, как видно, другую форму ему придать. И хотя помогает мне этот полудиск разбивать вашу поганую магию, но не выходит у меня хорошо попадать из лука, когда добыча стоит дальше, чем в тридцати шагах, а к рукояти этот полудиск притянут. Приходится тогда заранее снимать его. Но и снимать, как раньше, мне теперь его тоже боязно. Потому что сама видишь: куда ни плюнь, одни магусы теперь кругом. А так я хотя бы более-менее их вижу, кто откуда целится. Поближе их, если что, подпустить смогу. Ну а дальше уже руки сами за меня всю работу делают. Да и к тому же со временем, хех, немного подковыряли другие мои предки этот полудиск. Сделали так, чтобы он всё же покрепче держался в рукояти.

— Я этого не знала… — несколько более смущённым и в то же время предельно сосредоточенным тоном сообщила ему после небольшой паузы Фейр. — Так значит, это не сам лук защищает от магии, а только его… хм, блестящая штучка посередине?.. Но всё равно Вам лучшее будет не махать им больше вот так у всех на виду в городе! Иначе проблем потом с регулярной стражей не оберётесь, если они заметят. Даже если у вас на него и официальная лицензия есть. Всё-таки не палочку с собой носите, которую легко спрятать.

Однако бывший следопыт на это её заявление даже головой не повёл, продолжая упорно смотреть вперёд на дорогу и придирчиво править лошадью, то и дело уводя её подальше от более быстрых экипажей и прижимаясь к самой обочине. А точнее, поскольку дело происходило в городе — к нераздельному каменному бордюру, обрамляющему эти монолитные полосы всеобщего движения с надлежащих сторон.

Но всё же от него уже мало что зависело, и Гортер продолжал оставаться лишь скромным возничим, так как теперь эта территория всецело принадлежала глазам его спутницы. И временами Фейр, отлично ориентирующейся в знакомой обстановке, приходилось кратко указывать ему, где, куда и на каком углу лучше всего сворачивать, чтобы не попасть, как выражалась его спутница, в «обычную вечернюю пробку». А выехать вместо этого на новый участок городских кварталов, разделённых всё теми же загруженными потоками карет и людей, хотя иногда Гортеру казалось, что кое-где их становилось чуть меньше.