Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

Но вот в голове у начальника КСС раздался текст нового доклада, и оказалось, что сын допрашиваемой женщины по назиданию отца ещё и тайно следил за лечебницей все те дни, пока её спешно переделывали из ночлежки для бездомных в приспособленное под нужды особых пациентов здание. Что, конечно же, незамедлительно стало достоянием местной бедняцкой общественности, целыми днями и ночами слоняющейся по округе в поисках грошового самогона.

«А ведь я с самого начала настаивал на том, чтобы всех пострадавших перевезли в наши подземные бункеры, но не-ет… Разве этого жирного гуся, Ля Мустона, хоть в чём-то можно убедить, когда дело касается связей с общественностью? И всё равно он нарвался на митинг! Да ещё и раньше, чем здешние магусы-врачеватели смогли закончить для нас свои исследования», — в обвинительной манере добавил немного своих мыслей вслед за информацией из доклада Венс.

И, снова приставив к голове лежавшую рядом зачарованную печать, «телепатировал» обратный приказ:

— «Продолжать магический допрос цели, пока не выясните у неё всё, что она знает о личности каждого отдельного беглеца».

— «Но глава отряда передаёт, что цель уже почти лишилась рассудка из-за воздействия магии „правления сознания“», — получил он спустя несколько секунд ответное сообщение от координатора.

— «Передать, что это крайне важная информация. И она нужна ради безопасности нашей родины», — распорядился тогда начальник КСС, без всякого зазрения совести произнеся последние слова, словно это была его самая обычная фраза на любой случай, когда требовалось пресечь сомнения в рядах личного состава.

— Это Махтук. Он одно время служил в тех горах, прежде чем его семья перебралась в Кальстерг, — представил голубоглазый рабочий Альфреду невысокого, но коренастого хаас-динца, который должен был вывести молодого бунтаря из города. И сопроводить его до подножия Харлатских гор, чтобы помочь Альфреду в его миссии.

Оглядев южанина с ног до головы, чёрный колдун лишь слегка прищурился и пробурчал:

— Годится.

После этого он лениво перевёл свой взгляд в сторону и с придирчивостью настоящего торговца рабами из далёкого прошлого Сентуса высокомерно протянул:

— А как же мне поступить с вами-и?

Застыв от его слов на месте, Ральде и Бесстиен совершенно инстинктивно прильнули к стене, словно выискивая хоть какую-то опору, которая помогла бы им противостоять этому слегка неуравновешенному, но — теперь уже без всяких сомнений — по-настоящему жуткому человеку. Однако, если физиономия усатого гилийца не выражала ничего, кроме страха, то лицо его сестры, напротив, сохраняло решительность не уступать Альфреду ни при каких обстоятельствах.

— Мы же не бросили фас там на улице! — в порыве негодования напомнила ему Бесстиен, попытавшись сыграть на чувстве долга молодого колдуна.

Но тот и сам отлично знал, в чём действительно состояла её заслуга.

— А если бы бросили, то не попали бы сейчас в такую ситуацию, — нагло извернулся Альфред, пытаясь держаться со своей тайной пассией как можно строже. И указал рукой на Вада: — Вот от него мне хотя бы есть польза. С его помощью я могу расширить границы своих сил. А какую пользу способны принести мне вы?

Получив столь неожиданную похвалу от своего кумира, высокорослый библиотекарь лишь скромно потупил взор, переступив с ноги на ногу.

— Пожалуйста, мистер! Нам очень не хотеть снофа… попадать к фаш регуляртен, — запричитал тогда потерявший последнее достоинство Ральде, поддерживая слова своей сестры.

Но Бесстиен тотчас же окатила его весьма суровым взглядом, и он замолчал.

— Хотя бы выфедите нас из этого места или сопроводите до посольстфа Бэгрена в этой стране. Всё, что нам нужно — это поскорее убраться отсюда, — сладкоголосо, хотя и не без резких ноток проворковала гилийка, видя, что, судя по всему, ей и только ей удастся выторговать у их спутника спасение из лап этих неотесанных и довольно радикально настроенных заговорщиков.

— Да-да, — молящим голосом поддержал женщину брат и с надеждой уставился на Альфреда.

— Так вот чего вы хотите… Не можете понять, кто из нас больший враг вам сейчас… — с лёгкой задумчивостью вымолвил Альфред и широко улыбнулся. После чего уже более резко добавил: — Я тоже.

Но продолжить разговор они не успели. С натужным скрипом дверь в погреб распахнулась, и на пороге возникла запыхавшаяся фигура какого-то парня, который держал в руке огрызок переломившейся пополам палочки. Плечо у него нещадно кровоточило, из-за чего одежда успела пропитаться темной влагой.

— Нападение! Нас обнаружили… — только и успел вымолвить вбежавший. По всей видимости, он дежурил где-то снаружи вместе с остальными караульными.

А в следующий миг кто-то со всего размаху пнул его в спину, и тело парня кубарем покатилось по полу. Это позволило стоявшему позади него человеку ворваться внутрь.