Тёмных дел мастера. Книга третья

А также чем такое неоднозначное присутствие обоих злоумышленников в одном месте могло обернуться для него самого?

«Двадцать пять лет… А ведь после того „кризиса“ исчезли и они тоже! Ни одной разрушенной школы. Ни одного открытого нападения. Хотя сейчас все школы магии перенесли в черту города после начала кристальной революции в мире. Однако почему же мне до сих пор не приходило этого в голову? — в нарастающе-глубоком волнении продолжала роиться в голове у Мескольда целая куча вопросов. Даже уже после того, как их боевая группа покинула по всем меркам шикарнейший частный офис Дожа, чтобы быстро рассесться на свои места в оперативной самоходке, укатив от этого здания прочь по своим рабочим квартирам. — И как этим чёрным колдунам удалось так быстро узнать, что мы пленили их сообщника? Неужели он смог воспользоваться какой-то особой „телепатией“? Ох, да ну бред какой-то!.. Хотя другого объяснения почему объявившийся далеко на юге отсюда чёрный колдун решил внезапно направиться именно в этот город я не нахожу. Может быть он резко поменял планы, после того как очутился в Фейде? Получил там от кого-то весточку, что старика упекли за решётку.

Двадцать пять лет… Двадцать пять долгих лет… Ровно и в срок, чёрт подери! Ровно и в срок…»

Блуждающие за толстым магостеклом крупные дождевые облака и летящие наперегонки с этой гигантской воздушной посудиной редкие птицы, а также целые тонны свежайшего небесного воздуха — вот насколько завораживающие картины с величавой быстротой спешили раскрыться сейчас перед взором Альфреда, словно бы он никогда и не покидал своих тренировочных площадок на вершине разрушенных шпилей в замке Эргарота. Но ни одна подобная картина всё же не могла ввести его в состояние того настоящего экстаза, который он впервые испытал, сам поднявшись над землёй и полетев вперёд по воздуху, подобно иным порхающим тварям, населявшим эту сторону реальности его бывшего родного мира. Однако случилось это только после того, как Альфред несколько секунд просто падал камнем вниз, чуть не разбившись у самой поверхности земли об острые скалы…

И поэтому на сей раз молодой колдун всего лишь неспешно позволял себе наслаждаться видом. В то время как его спутницу даже такой неполноценный «полёт», казалось, уже заставлял дико нервничать и чуть ли не стонать от малоприятных ощущений, несмотря на непроницаемую стену, которую она вот уже какое-то время стремительно возводила вокруг себя из своих же собственных спасительных мыслей, навеянных страхом и отчаяньем.

«…Зачем я ему только сдалась в самом деле? Он что, действительно способен проникать в чужой разум без подключения к „каналу“ или провидческой магии?.. Да и кто вообще давал ему такое право — судить нас?! Не-ет, он просто настоящий мужлан и ублюдок! Мы, женщины, всё же сильные! И если женщина только захочет, она всегда может сравняться с мужчинами во всём! А остальное — это же просто элементарная веж-ли-вость. Подобных вещей ему, грязному животному, наверное, никогда не понять. Фу, ненавижу его! Даже находиться с ним рядом для любой цивилизованной женщины — нет, вообще для всех женщин нашего мира — это ужасный стыд! Да кто в здравом уме согласится терпеть рядом с собой эту вонь от пота, и эту небритость, и этот его запах изо рта, и… О боги, он же всё знает! Теперь он точно убьёт меня!!!» — трепыхалось сердце Лагнес с каждой новой мыслью.

Она теперь в серьёз полагала, что Альфред каким-то совершенно непостижимым для неё образом постоянно узнавал обо всём самом сокровенном, что могло только скрываться за душой у человека, и обычно никому не доступном для понимания, глубоко личном, а самое главное — настоящем восприятии вещей. Но, как оказалось, в этот раз, к добру или к худу, чёрного колдуна вновь совершенно не интересовал настолько обыденный и жалкый внутренний мир, каким он видел мир Лагнес, так что он просто увлечённо изучал воздушный пейзаж за окном.

Сейчас они оба медленно парили на недостижимой по меркам любой из когда-либо известных мировым цивилизациям заклинательных высот. И, как ни странно, даже несмотря на их настолько противоречившие друг другу эмоции, в одном человеческие чувства Альфреда и Лагнес всё же находили общее соприкосновение. Ведь насколько бы древним ни казалось этим двоим неоднозначное прошлое их страны, творящееся здесь и сейчас абсолютно иное настоящее действительно могло запросто переплюнуть все минувшие эпохи одним махом. И привести королевство Сентус к чему-то доселе небывалому… Или ввергнуть его в ещё один многовековой упадок, наподобие великих магических сражений последней грандиозной войны, как более пессимистично рассуждал про себя Альфред. Поскольку неизвестно было еще, на сколько оборотов сможет раскрутиться в будущем этот магопромышленный маховик, прежде чем все новейшие изобретения сами же не разнесут его на части, прорвав тонкую грань между ещё не подтверждённой надёжностью подобных летательных конструкций и исключительно нестабильным, остающимся всегда уязвимым человеческим сознанием.