Тёмных дел мастера. Книга вторая

Но окончания их разговора Альфред уже не услышал. Взятый подмышки, он снова был поднят на ноги и стремительно вытолкнут из палатки наружу, увлекаемый своими бравыми конвоирами куда-то в сторону, где под ослепившим его поначалу ярким светом послеполуденного дня продолжали маршировать солдаты и стояли высокие котлы с открытой кухней, готовившей что-то очень аппетитное и горячее. Почувствовав этот запах всеми фибрами своей изголодавшейся по хорошей еде души, Альфред невольно пожалел о принятом им решении молчать и хотел было уже снова обратиться к своим конвоирам, чтобы те вернули его назад, но тут же пресёк в себе это желание. «Он не может их читать!» – встревожено и в то же время восторженно думал про себя паренёк, радуясь такому странному факту от всей души. Ведь Джаргулу, к примеру, даже не нужно было напрягаться, чтобы раскопать в его сознании самые потаённые мечты и желания. Хотя сейчас это было уже не важно, поскольку зароненная тем пыхтящим от собственного бессилия человечком искра отныне медленно разгоралась в его сознании, подобно раздуваемой надежде, возвращавшей молодому колдуну его прежние силы, благодаря чему Альфред снова чувствовал в себе их биение, хотя ещё и очень слабо.

Его вели по зашарканным десятками сапог внутренним путям к закрытой от остальных палаток зоне, огороженной ещё одним рядом магического забора, однако парню было уже всё равно. И когда он миновал новый пост охраны, а сопровождавшие его военные попросту снова затолкали его в одну из палаток, по всему периметру которой была установлена толстая клетка – реакция на происходящее у Альфреда лишь обострилась, нисколько не изменив своему обладателю в его пристрастиях.

– Ты чего смеёшься? А?! – наглым голосом подначил его вдруг один из охранников, когда заметил промелькнувшую на лице парня слабую улыбку. Но тот ничего ему не ответил и лишь продолжил улыбаться, чем только вызвал у стражника приступ гнева.

– Я тебя спрашиваю! – ударил его носком сапога в живот боевой магус, отчего Альфред сразу отшатнулся внутрь клетки. Однако, как оказалось, это его только ещё больше позабавило, и неряшливый паренёк почти как сумасшедший зашелся вдруг в ответ мелодичным смехом, сначала тихим и медленным, но очень быстро набиравшим не вполне уместные обороты, скатывающиеся до гоготания и даже частичной какофонии невесть откуда бравшихся звуков.

– А, да просто брось этого придурка…– обратился к своему сослуживцу его более спокойный товарищ, и они оба закрыли за ним клетку, наложив на замок охранное заклинание, пока парень продолжал их провоцировать, время от времени показывая сквозь скалящийся рот свои давно не чищеные зубы. И даже когда тяжёлые пологи палатки выпустили обоих магусов наружу, а Альфред остался внутри совершенно один – выражение его лица ничуть не изменилось.

Возможно, то была лишь детская бравада оказавшегося в безнадёжной ситуации мальчика, совершенно незнакомого с тем, как делались дела во «взрослом мире», или неожиданная вспышка эмоций, вызванная постоянными неурядицами, которые в последнее время так и сыпались на Альфреда, словно из открывшейся в небе воронки. Но на самом деле молодой колдун ни на секунду не терял своей концентрации, чувствуя при этом удивительную лёгкость, как будто его тело и разум больше не принадлежали трудностям внешнего мира. Его руки и ноги, торс и голова остро отзывались каждым мускулом, каждым нервом нарастающей в них животной силы, в то время как настроение оставалось совершенно невозмутимым, а эмоции – несущественными, если только они не служили Альфреду подспорьем. «Что это? – заметил паренёк будто в трансе. – Какая чушь! Это мне мешает!» – и одним лёгким движением ладони молодого колдуна тотчас разомкнулись, буквально на куски разметав магические потоки, сковывавшие их по форме браслетов, точно это были обычные железные кандалы. Альфреду даже почудилось, что он услышал позади себя какой-то треск.

После этого, оглядев своё неказистое узилище, молодой колдун прошёлся по его периметру и уселся в самом центре, где посреди палатки меж прутьев проходил огромный железный столб, поддерживающий её как главная опора.

Он сидел, подложив ноги под себя, и просто думал о своих целях и принятых им за сегодняшний день решениях, практически не испытывая по их поводу ни страха, ни сожаления. И только одно последнее дело не давало ему покоя – загадочный временной ритуал, которого так ждал Джаргул, должен был состояться уже через пару дней.

«Это не порядок! – до странного отрешённо заметил Альфред, словно бы вокруг него не было никаких иных препятствий. – Я тоже хочу его увидеть, а этот лысый хрен даже лишний раз не почешется, если я отстану».