Тёмными тропами

– Если они не видят вас под своим носом… Значит, потеряли связь с Силой. Такая слепота губительна. Гордыня губительна вдвойне.

Ситх усмехается, и Оби-Ван обмирает под взглядом золотых глаз, тут же отступая за спину своего Мастера.

Они раскланиваются, и расходятся в стороны.

Говорят, у ситхов глаза золотые… Теперь Оби-Ван знает, что эти слухи правдивы, но все равно считает, что океан таит в себе гораздо больше, чем расплавленная магма.

III

Говорят, у ситхов глаза золотые.

Кеноби это больше не пугает. По его мнению, у истинно могущественных Одаренных глаза цвета неба: бездонные, яркие, манящие прозрачной глубиной, прячущие в себе галактики и всю безграничность космоса. Такие, как у его Мастера и его сына.

Совершенно неожиданно Люк Скайуокер засел за медитации, цели которых он никому не пояснил. Гранд-магистр проводил их крайне долго, сессии продлились больше года, пока мужчина не получил результат. Одним совершенно обычным днем он сорвался с места, исчезнув почти на неделю, а вернувшись, продемонстрировал встревоженным ученикам мирно сопящий сверток, плямкающий губами.

Лежащий в пеленках младенец рассматривал все вокруг голубыми глазками, пока еще мутноватыми, но все заметили несомненное сходство с держащим его на руках мужчиной, от которого разило кровью и смертью.

* * *

Люк Скайуокер не знал, почему так случилось, почему вдруг Сила потребовала от него практически непрерывной медитации в течении года, пока он насыщал галактику своей Силой, не отдавая предпочтения ни Свету, ни Тьме. Он выполнил ясно ощутимое для него веление, а потом получил награду: вопящего во всю мощь своих легких голубоглазого младенца нескольких часов от роду: мать не пережила процесса рождения, умерев практически на его руках. Люк успел только склониться над ее лицом и услышать имя, данное ребенку, а затем погрузился в шок, осознавая, что видимо история окончательно пошла наперекосяк, ведь на его руках лежал тот, кого Люк Скайуокер, искалеченный, падающий в шахту, признал когда-то своим отцом.

Это настолько выбивает из колеи, что мужчина может только застыть, осмысливая по-новому известные ему крайне скудные факты о своей семье.[3] Вокруг воняет горелым мясом, кровью, ужасом и смертью. Прорываясь к своей цели, магистр не пощадил никого, вырезав в одиночку маленькую армию, охраняющую очередного хозяина ныне мертвой рабыни, и некому теперь отвлечь его от размышлений о Путях Силы и бренности бытия.

Эхо от произошедшей бойни, его ярости и гнева расходится по вселенной, достигая избранных адресатов, что провоцирует второй виток изменений: застигнутый врасплох неожиданно накатившим видением, прервавшим проводимый ситхом эксперимент, Дарт Плэгас погружается в транс, спеша все запомнить и рассмотреть, что заканчивается для него трагически: давно обретший самостоятельность ученик ловко пользуется мгновениями небоеспособности своего учителя, и окончательно освобождает себя от унизительного подчиненного статуса.

Отныне – он сам Мастер.

Дарт Сидиус, достойный ученик своего учителя довольно потирает руки и смеется, кружась вокруг трупа наставника: полуобгоревшего, разрубленного на несколько кусков для верности. Мало ли, Сидиус предпочитает действовать наверняка. Он счастлив, прекрасно понимая, что, вернее, кто помог ему осуществить давно лелеемую мечту: в отличие от Плэгаса, Сидиус имеет крайне развитый дар к предвидению, а уж узнать источник настолько сильных возмущений в Силе, взбаламутивших вселенную, ему и вовсе легко.

Ситх прикрывает глаза, ловя остатки видений, накрывших его одновременно с учителем, и счастливо улыбается. В краткой вспышке прозрения он видит, как солдаты в белых доспехах уничтожают джедаев, как закованный в черный доспех воин идет по трупам, держа в руке алый сейбер, как он склоняется перед ним, припадая на колено… Но затем очередная вспышка бешенства одаренного, вполне сравнимого в Силе и могуществе с самим Сидиусом, рвет полотно грядущего и Палпатин, разинув рот от шока видит, как тают доспехи, изменяя дизайн, как желтый пожар глаз сменяется синевой океана, а рядом с воином становится другая фигура, одним своим появлением изменяющая не устраивающий ее вариант достаточно близкого будущего.

Сидиус помнит эти беспощадные голубые глаза и ледяную улыбку, он помнит, как ежился от странных ощущений в присутствии этого человека. Ситх помнит, как от Люка Скайуокера разит беспощадным Светом, сжигающим своим неистовым жаром все вокруг, и веет глубокой Тьмой, скрывающей его намерения.

С Падшим надо держать ухо востро, обычные приемы тут не сработают, и Сидиус погружается в медитации и расчеты, обдумывая, как лучше наладить контакт. Сейчас он благодарит Силу за то, что Плэгас тогда согласился на нейтралитет, это здорово облегчит ему грядущие переговоры. А затем Сила вновь доносит эхо произошедшего, и ситх едва не получает инфаркт от счастья: такого подарка Силы он не ожидал. Сопоставить что к чему несложно, и ситх погружается в глубокие раздумья – его долг перед Люком Скайуокером только что возрос в геометрической прогрессии.