Тёмными тропами

Осталось только одно…

Найти ученика.

Бейн… Люк улыбается, задрав лицо к небу, и смотрит на далекие звезды, колющие его своими лучами. Черный наряд подчеркивает силу его тела, с плеч стекает плащ, на поясе – верный сейбер. Он сам выплавил для него кристалл.

Он смотрит сияющими от горящей в нем Силы глазами, и мощь с властью кипят в его крови. Его ждет будущее, полное борьбы и возможности учиться, Великая шепчет, что его имя будут помнить веками.

Ведь он – ее Избранный.

Так было. Так будет.

И не имеет значения, какая сторона Силы отзывается на его призыв, ведь все это лишь оттенки одного цвета.

Круг замкнулся

Даже если ты поразишь меня, я стану гораздо сильнее, чем ты можешь представить.

Сразу он это не понял. Да и вообще не понял ничего, только то, что видел. Да и что он мог понять, неискушенный в многослойных интригах парень?

Ничего.

Только первый слой, самый примитивный: физический. Вот стоит Бен, старик, которого он знал всю свою жизнь. Тот, кто посмеивался, покрывая его шалости. Тот, кто мазал его разбитые коленки антисептиками, и провожал тайком домой. Тот, кто вырезал ему любимый истребитель из драгоценного дерева – эта игрушка утешала его ночами, вела к мечте, и сгорела вместе с фермой. Бен спокоен и задумчив, в нем абсолютно нет страха. И в его руках гаснет голубой луч сейбера – за секунды до того, как алый меч врага снесет седую голову с плеч. Бен, который рассыпался миллионами частиц света, больно уколовшими сетчатку глаз, напоследок коснувшимися плеча ласковой волной.

А вот враг – огромный, шагающая черная дыра, наполненная тоской, гневом и ненавистью. Тот, кто убил опустившего оружие. Тот, кто недостоин пощады.

Тогда он увидел только это, и больше ничего. Даже сражая своего темного двойника в болотах Дагобы, он вспоминал этот миг, и сжимал кулаки, клятвенно обещая отомстить.

Потом, когда он стоял у погребального костра, зажженного собственными руками, когда улыбался сквозь слезы, видя отца – почему-то слишком молодого на фоне так и оставшегося пожилым Оби-Вана, ему казалось, что вот теперь до него хоть что-то дошло. Есть понимание, какие-то капли, просочившиеся в мозг.

Это был урок.

Для Вейдера, с готовностью продемонстрировавшего, с какой легкостью он убивает безоружных. Для Люка, столкнувшегося с готовностью отдать свою жизнь во имя чего-то. Для самого Бена, сделавшего окончательный шаг в бездну, полную света.

Люк тогда считал, что это был урок самоотречения. Самопожертвования. Да, потом он сообразил, что это еще была и мотивация, и наглядная демонстрация, к чему приводит тот или иной путь, заодно с мягким посылом выбрать правильно.

Он и выбрал.

Поначалу просто потому, что путь, по которому шел Вейдер, был в корне неприемлем. Потом, когда начал думать своими мозгами – осознанно. Слишком легко свалиться в яму, вылезти, не запачкавшись – невозможно. По себе знал.

И лишь потом, стоя перед разъяренным племянником, он понял ценность того, что увидел, будучи сопливым юнцом. Он, тогда полный профан во всем, получил шанс даже не на миллион: возможность наблюдать в действии квинтэссенцию многовекового накопления опыта, и полученную из этого мудрость.

Он ведь видел призраков джедаев и ситхов, видел, как растворялись в Силе первые, и как цеплялись за подобие жизни вторые.

Впрочем, он не был бы Скайуокером, если бы не нашел свой способ.

Это было смешно: глупый мальчишка, недоучка, невзирая на весь его пафос, так и не понял, что тело Люка уже мертво. А то, что перед ним – астральная проекция, которую, при желании, можно даже пощупать. И которая может запросто надавать по шее.

Он и надавал, с тоской понимая, что все это – возня в песочнице, и полная ерунда. Ну показал он Бену всю глубину его невежества. Ну посмеялся, от души напинав. А смысл? Никакого. Что бы Рей ни думала, она будет недоучкой, как и Рен. И если придет кто-то третий, тот, кто получил нормальное обучение – они просто окажутся сильными, но тупыми и примитивными. Они все проиграют. Он это чувствовал… Видел.

Та сцена теперь воспринималась по-другому, но все чаще вспоминалась предыстория поединка. Те фразы, что были сказаны до.

Круг замкнулся.

Тяжело понимать, что все твои усилия бессмысленны. Что ты сам наворотил кучу ошибок, и в свое время не нашел в себе сил их исправить. Пошел по простому пути. Но… Никогда не поздно поступить правильно. И никогда не поздно поступить так, как никто не ожидает. Он ведь Скайуокер, а Скайуокеры рождены, чтобы совершать невозможное.

Когда мы расстались, я был учеником. Теперь же я – Мастер.