Тирамису для одинокого детектива

– Он прав, дорогая. Я оказался предателем, потому что уверен наверняка, трупы были дактилоскопированы и проведена процедура ДНК и в мою гибель и гибель Иванова поверили только вы, его жена, и дети, но не моё руководство. Я забрал свои вещи из шкафа, переоделся так, чтобы быть не узнанным и покинул дом, направляясь прямиком на дачу, но там уже были люди Иванова. В доме меня поджидали. Я прождал несколько дней в соседнем доме, периодически возвращаясь туда, но они так и не покинули нашей дачи. Заплатив большие деньги и воспользовавшись своими нелегальными связями из прошлого, я сделал новые документы и покинул Питер, обосновавшись сначала в Ярославле. Перебиваясь случайными заработками, я пробыл там полгода и каждый раз, как только чувствовал к своей персоне повышенный интерес, покидал прежнее место и переезжал на новое. Все попытки связаться с кем-то из своей прошлой жизни не увенчались успехом. Друзей не осталось, коллеги отвернулись. Никто не верил, что я жив и называли самозванцем. Для одних я был мошенником, пытающимся заработать на чужом горе. Для других изгоем, которого стая должна уничтожить, раздавить, как преступившего черту дозволенного. Никто не захотел протянуть мне руку помощи и помочь выпутаться из всего этого ада, в который я попал не по своей вине. И в какой-то момент я просто опустил руки и смирился со своей новой участью. Бесконечно меняя места своего проживания и исколесив почти всю северную часть страны, я попал на Алтай. Случайно разговорившись со старым лесником на вокзале Барнаула в электричке, я приехал к нему на кордон. Сначала неофициально, просто помогал ему по хозяйству, а потом спустя два года, когда он вышел на пенсию и отошёл от дел, я полностью заменил его. Четыре года активной работы и полное отрешение от прошлого. Мне даже стала, нравится моя новая жизнь и моя работа. Глушь, непроходимый лес и наконец, воцарившаяся вокруг меня тишина, когда меня перестали преследовать и гнать, как бешеную собаку. Но… это продлилось недолго. У меня очень развито чутьё, не знаю связано ли это с моей работой или это природное умение. Только в прошлом году я снова почувствовал за собой слежку. Профессиональную, утончённую и точно знал, что это не мои бывшие коллеги. Вероятнее всего опытные преследователи взяли за жабры человека, который мне делал документы, и потому моя новая фамилия стала известна, и я точно знал кому, потому что, прикинув срок его заключения, точно знал, что господин Елагин едва освободившись, перевернёт всю страну, но отыщет меня и Иванова. Я не знал, где пребывал все эти годы Иванов, а вот мне пришлось срочно снова искать себе другое место для проживания и, поколесив по всему Алтаю, и изрядно затерявшись, я оказался в этой глуши у Тельменского озера на дальнем кордоне. Здесь работал только один егерь. Молодой парень с женой жили здесь в полном одиночестве, и когда я приехал, мы неплохо поладили и прожили, и проработали вместе год, пока его жена не родила ребёнка. Они уехали сразу к его родителям на юг, и я остался один. По совместительству взялся и за вторую работу. Тем самым избавляя себя от лишних свидетелей моей никчёмной жизни. Вдвоём с псом нам не нужно было говорить, мы понимали друг друга с полуслова. Общение моё с людьми было не частым и в основном с руководством, которое появлялось здесь лишь раз в год и местными жителями посёлка, куда я ездил за продуктами. Моя спокойная жизнь окончилась месяц назад, когда один из местных мне сказал, что новый участковый заинтересовался мною и моей персоной. И я понял, что устал постоянно жить в страхе и трястись за свою шкуру и если мне суждено ответить за грехи прошлого, то пусть это случится по моей инициативе, а не внезапно, когда мою одинокую берлогу обложат со всех сторон, и я решил позвонить твоей матери. Да, как бы это не звучало кощунственно, но попросить о помощи, кроме моих любимых женщин мне больше было некого. Сжимающееся вокруг меня кольцо, заставило меня обратиться к вам за помощью. Мама не поверила в моё воскрешение, и потому я понял, что ты моя последняя надежда, – Розвадовский с нежностью посмотрел в лицо дочери. – Я точно знал, что мой бесстрашный котёнок, которого я всегда воспитывал в мужском духе, не спасует перед трудностями и поверит мне и моему рассказу. И я не ошибся в тебе. Мечтая всю жизнь о сыне, я только в момент нашего разговора с тобой, когда ты была уже в поезде по пути в Алтай, понял, что судьба, подарившая мне дочь, была ко мне воистину благосклонна, – он улыбнулся, заметив на губах Марго улыбку. – Ты сделала невозможное, моя девочка. Не испугалась, нашла документы и привезла мне их вместе с детьми, сделав то, на что не решился бы ни один мужчина. И я безмерно благодарен тебе за это и возможно именно благодаря тебе я снова смогу обрести прежнюю жизнь, мою долгожданную свободу. Вот собственно и весь мой рассказ. Больше мне добавить нечего. Теперь я ожидаю вопросов от вас… – он посмотрел на дочь и на Воропаева.

Александр смотрел на него молча.