Тирамису для одинокого детектива

Розвадовский рассмеялся и, откусив маленький кусочек, одобрительно покачал головой в знак благодарности. Крепко поцеловав внука, он снова ослепительно улыбнулся и прижал к себе дочь и Алексея, крепко обнимая их своей рукой.

Когда Воропаев появился в купе, все уже были готовы. Вещи разобраны по чемоданам, а постельное бельё высилось стопками на верхней полке. Они присели молча рядом друг с другом по старой русской традиции, так сказать на дорожку, которая сейчас на вокзале пойдёт у них в двух разных направлениях.

В целях безопасности, они даже решили покинуть поезд из разных вагонов. Оставив вещи в хвостовой части поезда и договорившись с проводником, Воропаев крепко расцеловал детей на прощание и, дав последние указания Марго, прижал её к себе.

Нежно перебирая пальцами её волосы, он почти неощутимо касался губами её шеи и бесконечно шептал ей на ухо о своих чувствах, о том, что скоро всё уладится и они, наконец, обретут долгожданное спокойствие, и все вместе окажутся дома и что нужно всего лишь потерпеть совсем немного, совсем чуть-чуть.

А она с трудом сдерживала слёзы, просила позаботиться об отце и самое главное беречь самого себя, потому что он очень нужен ей и детям, и они будут все вместе ждать от него каждую весточку, каждый телефонный звонок в надежде, что всё будет непременно хорошо.

Они долго не размыкали рук друг друга, когда поезд уже начал замедлять свой ход и лишь голос проводника, сообщивший о прибытии в Москву, заставил их, наконец, отстраниться друг от друга.

Воропаев уходил медленно по длинному коридору вагона, и периодически оборачиваясь, всё ещё смотрел на детей, и любимую женщину которых снова оставлял одних, чтобы в этот раз оказать помощь уже её отцу.

Добравшись до своего вагона, Александр взглянул на Розвадовского, который с лёгкой дорожной сумкой уже стоял на выходе из купе. Взяв с полки свой чемодан, на дне которого покоился заветный кейс с документами и, обменявшись молчаливыми взглядами с Константином Петровичем, Воропаев стремительно направился на выход из вагона.

Поезд, отбивая последний монотонный стук колёс по рельсам, прибывал на перрон. Многочисленные лица встречающих и отъезжающих пассажиров замелькали быстрой пёстрой вереницей перед их глазами.

Остановившись в тамбуре, они ожидали полной остановки состава. И когда двери вагона любезно были распахнуты заботливыми руками проводника, с которым они попрощались, Воропаев сделал шаг и оказался на перроне. Приняв из рук Розвадовского сумку, он поставил её на землю и, подняв голову, осмотрелся по сторонам.

– Ну что? В гостиницу? – он взглянул на Константина Петровича, который остановился с ним рядом.

– Да. Немного отдохнём, а потом сразу поедем к Беседину.

– На работу?

– Нет, конечно. Нас туда никто не пустит. Поедем к нему домой. Он живёт в пригороде.

– Вы знаете его адрес?

– Знаю, конечно.

– Но откуда рядовой сотрудник госструктуры может владеть личной информацией о таком высокопоставленном человеке?

– Знаешь, не хочу вдаваться в подробности. Скажу лишь, что одно из моих спецзаданий я вёл под его руководством, и это было скорее дело, связанное с его и личной безопасностью его семьи, поэтому завершив его успешно, я получил не только повышение в звании, но и уверенность, как он заявил его вечного долга передо мной. Думаю, пришло время ему напомнить об этом.

– Ну что ж, поедем. Чем быстрее доберёмся до гостиницы, тем лучше. Успеем сделать наши дела и возможно уже к вечеру вернёмся домой, – Воропаев улыбнулся.

– Если вы куда-то и успеете добраться вечером, господин Воропаев, то уж точно не домой… – раздавшийся рядом с ними тихий мужской голос, заставил их обоих переглянуться и замереть на месте.

Воропаев незаметно потянулся рукой за пояс, но тот же голос остановил его.

– Господин Воропаев, придите в себя. Мы не в чистом поле, чтобы тут махать оружием. Вокруг полно людей. Надеюсь, вы не собираетесь тут стрелять?

Александр опустил руку и, подняв голову, посмотрел на Елагина.

– Как вы узнали, что мы приедем именно сюда?

– Это неважно, как я это узнал. Важно то, что я вас наблюдаю перед своими глазами. Ну что ж, неуловимый господин Розвадовский, рад что, наконец, вижу вас перед собой. Скажу откровенно, мечтал об этом последние девять лет как о чём-то несбыточном, – Елагин хищно улыбнулся и пристально посмотрел в глаза мужчине.

– Я тоже думал об этом, Игорь Сергеевич, но признаюсь откровенно сегодняшняя встреча с вами не входила в мои планы, – Розвадовский не отрывая взгляда, смотрел на мужчину.