Тирамису для одинокого детектива

– Неужели? Ну, так поведайте мне о моём заблуждении. В том, что человек, который сидит с вами рядом, удерживает в руках деньги, которые принадлежат даже не мне, а вкладчикам, я уверен наверняка. И в ваших интересах, господин Розвадовский, вернуть мне их как можно скорее, чтобы обрести так желаемую вами свободу.

– Я их верну, но только не вам, господин Елагин. Поверьте, что есть люди, вернее система, в которую вернуть эти деньги будет наиболее правильным решением.

– Неужели! И кто же это?

– Государство.

– Чего-чего? Государство? Только не говорите мне сейчас, что вы агент «Джеймс Бонд» и банковская афера была вашей специальной разработкой.

– А у вас проницательные мысли, Игорь Сергеевич, – Воропаев улыбнулся. – Ну, так как вам был бы такой конкурент в вашей борьбе за справедливость?

– Это, правда? – Елагин пристально всматривался в лицо Розвадовского.

– А что изменится, если я скажу, что правда? Вы что нас, сразу отпустите? – Константин Петрович откинулся на спинку кресла.

– Нет, конечно.

– Что это значит? – Воропаев склонился, приблизившись к столу.

– Это значит, господин Воропаев, что я вас никуда не отпущу, пока здесь не появится Иванов, и я не получу пропавшие деньги назад. А потом, я всю вашу доблестную компанию с чистой совестью сдам в вашу, так называемую госструктуру или полицию, кому куда удобнее. И пусть потом там с вами разбираются на уровне системы, о которой вы тут мне пытались так искусно поведать.

– А вы останетесь в стороне… Вы ни при чём. Весь такой белый и пушистый борец за справедливость!

– Нет, господин Воропаев, я не белый и не пушистый. Я напротив чёрный и злой и у меня не было ни одного спокойного дня или ночи, пока я пребывал на зоне по вине вашего тестя и моего управляющего. И мне всё равно кто из них сыграл главенствующую роль во всей этой истории. Я хочу получить назад украденные деньги, а преступников передать в руки вашего законного правосудия. Итак, господин Розвадовский, ближе к делу. Учитывая, что вы вызвали свою дочь к себе, полагаю, что она не просто так проделала такой длинный путь к вам на Алтай, чтобы просто увидеть вас и сопроводить домой. По всей видимости, вы попросили её что-то привезти. Я хочу знать, что? И куда вы направлялись вместе с Воропаевым в Москве, отправив Маргариту Константиновну домой?

– Слишком много вопросов, господин Елагин. Не находите? – вмешался Воропаев.

– А я разве задал эти вопросы вам? Хотя я думаю, вы тоже в курсе ваших совместных планов, поэтому я жду ответа от вас обоих.

– И какого ответа вы ждёте от нас?

– Александр Владимирович, я полагал, что специфика вашей работы предусматривает быстрое мышление и умение анализировать то, что вы слышите, а не делать вид, что я говорю с вами о каких-то удивляющих вас вещах. Ваш приезд на Алтай был заказан мной, а вот приезд вашей возлюбленной туда вместе с детьми не входил в мои планы и если он состоялся, значит, об этом её попросил Константин Петрович. И полагаю, она сделала это не ради того, чтобы он смог увидеть и обнять своих внуков. Я думаю… – стук в дверь заставил Елагина прервать свою речь.

Появившийся на пороге кабинета Рокотов, сжимал пальцами ручку кейса. Положив его перед Елагиным, он отошёл чуть в сторону и встал за спинкой его кресла.

– Ну что ж, похоже, обстоятельного ответа от вас я не дождусь. Значит, будем разговаривать по факту. Я хочу увидеть содержимое этой бронированной системы хранения, – Елагин показал рукой на чемоданчик. – Насколько я могу судить, кейс несгораемый и ключ к нему довольно необычен, кроме того, здесь есть и кодовый замок. Итак, что в кейсе, господин Розвадовский?

– Документы, которые мне нужно передать в мою структуру.

– Вашу структуру?

– Да, и будет лучше, если вы поспособствуете этому. Поверьте, это в ваших интересах тоже.

– Много вы знаете о моих интересах. В моих интересах вернуть себе честное имя, которое я по вашей вине потерял девять лет назад и не только его. Я потерял всю свою жизнь.

– Я знаю о вашем горе. Простите, пожалуйста, – Розвадовский виновато посмотрел на Елагина.

– Простите? Это мне говорите вы? Благодаря вашим совместным делам с Ивановым и тем, что вы прикрывали его аферы, я потерял целостность своей жизни и вынужден болтаться между небом и землёй, вместо того, чтобы нормально жить. Я гоняюсь за вами, как за призраками последние два года, и вы мне говорите… ПРОСТИТЕ? Полагаете, что простых слов, брошенных наспех достаточно?

– Игорь, Сергеевич, прошу вас, выслушайте меня и тогда вы поймёте, что я ни в чём не виноват и ваши обвинения в мой адрес беспочвенны.

– Ваша исповедь, господин Розвадовский, меня не волнует. Я задал вам вопрос, и потрудитесь на него ответить. Что в кейсе? – Елагин показал пальцем на лежавшую перед ним металлическую систему хранения.

– Я вам уже сказал, документы.

– Документы, связанные с моим банком?

– Да.

– Откройте его.

– Нет.

– Что значит, нет? Вы удерживаете в руках собственность, которая мне принадлежала, и из-за которой я просидел в тюрьме почти девять лет, а теперь вы мне говорите… НЕТ?