Тирамису для одинокого детектива

– Давай на выход, пацан. Купили мы твою манку и молоко, – Ворон пристально смотрел на парня и ловко прокручивал спичку в своих зубах. – Ну чего уставился? Дуй за мной.

Лёша подошёл ближе.

– Можно я брата с собой возьму? Его нельзя здесь оставлять одного.

– Валяй. Только с кухни ни ногой. Понял?

– Понял… – Лёшка покрепче прижал к себе Саньку и стремительно пошёл на выход из комнаты.

На кухне кроме старенького мягкого уголка оказался обеденный стол, небольшой шкаф на стене, пара стульев и газовая плита. Не сразу разобравшись с конфорками, Лёшка, наконец, смог зажечь газ и поставил кипятить молоко. В шкафу нашёл остатки соли и сахара. Попробовав всё сначала на вкус сам, он всыпал их в кастрюльку и, помешивая, постепенно добавил крупу, едва молоко закипело.

Санька сидел на диване, и изрядно распотрошив куклу, и отбросив её в сторону, вооружился металлической ложкой и принялся стучать ею по деревянному подлокотнику дивана.

– Саша, не стучи, пожалуйста… – Лёшка умоляюще посмотрел на брата, периодически оглядываясь и пытаясь уследить за кашей, чтобы она не убежала.

Но малыш упорно игнорировал его просьбы и продолжал стучать всё громче.

– Я, кажется, просил не шуметь, – появившийся в дверях Ворон, гневно посмотрел на мальчика.

– Простите, но он маленький и пока не понимает слов, – Лёшка отключил конфорку и отставил кашу в сторону.

– Маленький говоришь? В его возрасте я уже чётко понимал, что можно делать, а что нельзя. В детском доме этому быстро учили… – он стремительно направился к малышу и резко вырвал из его рук ложку.

Саша, обнаружив потерю, отчаянно заревел в голос, огласив тишину кухни громким басом.

– А ну заткнись! – гневно бросил ему Ворон.

Но малыш, напуганный его громким голосом, разразился плачем ещё сильнее.

– Вот, осел тупорылый, а ну заткнись, я сказал! – мужчина схватил малыша за шиворот и встряхнул с силой, но тут же разжал пальцы, едва почувствовал сильный удар в бок.

– Отпусти его, слышишь… – Лёшка поднял кулаки в угрожающем жесте, и попытался закрыть собой брата, встав между ним и преступником.

– Отпустить? Ты что, сопляк, вздумал здесь права качать? Ты знаешь… – он склонился к парню, – что я сейчас двумя лёгкими движениями рук сверну сначала ему башку на твоих глазах, а потом и тебе.

– Только попробуй… – прошипел Лёшка и снова с силой ударил мужчину.

Ворон громко рассмеялся.

– Силён! Ничего не скажешь, – он сделал два шага к Алексею, и резко вскинув руку, ударил его в лицо, от чего парень пролетел несколько метров и упал на полу у окна.

– Эй, ты чего творишь? – раздался в комнате второй мужской голос. – Хочешь, чтобы хозяин с нас шкуры спустил? – Вениамин пересёк комнату и присел рядом с Лёшкой, осторожно коснувшись его плеча рукой.

Алексей с трудом повернул голову и, поднявшись, присел на полу.

– Ну что жив, герой? – мужчина поднял его лицо пальцами.

– Жив… – Лёшка отдёрнул подбородок и отвернулся.

– Да не тушуйся ты, пацан! – мужчина ободряюще похлопал его по плечу. – Твоё время ещё не наступило кулаками махать. Да и Ворону лучше не дерзи. Он безбашенный. Забирай своего брата, кашу и иди в свою комнату. Ешьте и ложитесь спать. Завтра поедете домой к родителям. Ваш папаша решил выполнить наши требования.

Лёшка снова повернулся и внимательно посмотрел на мужчину.

– Давай, давай… И не смотри на меня волчонком. Дуйте в комнату… – мужчина попытался помочь ему подняться, но Алексей, отбросив его руку в сторону, сам встал на ноги и, взяв Саньку с дивана, забрал с плиты кастрюлю с кашей, две ложки и стремительно направился на выход с кухни.

– Вот сопляк, все нервы вымотал, – Ворон присел рядом с подельником за столом, едва мальчишка скрылся из виду.

– Иди, закрой его, и не вздумай больше их трогать, – Вениамин нервно постучал пальцами по столешнице. – Иванов сказал пылинки с них сдувать до завтра. Утром произойдёт передача денег и пацаны должны быть целыми и невредимыми. А за разбитую физиономию я думаю, ты свой штраф получишь.

– Вымотал мне этот мелкий спиногрыз все нервы своим криком и шумом.

– А ты терпимее будь. Ребёнок всё-таки. Ему и года нет.

– Знаешь, только давай без этих сантиментов и понимания. В его возрасте я не был таким барчуком как он, а напротив был тощим и прозрачным, когда меня нашли на помойке, где моя мамаша оставила меня в компании бомжей. Так что и с ним ничего не случится, доживёт до завтра и в таких условиях, и без моих нежностей.

– Злой ты, Ворон. Откуда в тебе столько злости и ненависти?

– Жизнь таким сделала. Некогда было сопли разводить. Ладно, хватит разговоров по душам, пошли спать. Завтра трудный день. Силёнки понадобятся… – Ворон поднялся на ноги и направился на выход с кухни.

Вениамин долго задумчиво смотрел ему вслед, и спустя несколько минут поднявшись, тоже последовал за своим подельником.

Накормив брата кашей и сам, доев остатки, Лёшка расстелил один плед на матрас, а второй положил рядом. К ночи в комнате стало нестерпимо холодно, и потому побоявшись, что малыш простудится, он не стал класть его на матрас, а положил его на себя сверху и прикрыл их обоих вторым пледом, подоткнув его края под себя.