Тирамису для одинокого детектива

– Мне всё равно, что произошло в прошлом. Мне важно то, что происходит сейчас. Твоё неожиданное возращение, безусловно, шокировало меня, но если бы ты знал, сколько раз с момента твоей смерти я мечтала о том, что когда-нибудь ты вернёшься, и человек, которого я похоронила, окажется абсолютно чужим. И сегодня, когда я поняла, что ты жив, я не знала какие высшие силы благодарить за это, – она провела своими пальцами по его рукам, лаская кожу.

– Лена, я ещё не всё тебе сказал. Завтра я должен буду уехать в Москву к Беседину. Начнутся следственные мероприятия по моему делу, и я не знаю…

– Зато я знаю… – она резко поднялась и присела прямо перед ним. – Я знаю, что ты вернёшься, тебя оправдают, и мы снова заживём спокойной и размеренной жизнью. Теперь у нас с тобой начнётся совсем другая жизнь. У нас теперь два внука. И нам есть ради кого жить.

– Ты права… – Константин нежно провёл пальцами по её лицу. – У нас теперь так много новых обязательств в жизни, и мы больше не принадлежим лишь друг другу. Полагаю, что на двух внуках наши дети не остановятся и подарят нам ещё.

Елена улыбнулась.

– И это прекрасно! Чем больше детей, тем лучше. Давай спать. Во сколько ты завтра улетаешь?

– В семь.

– Я поставлю будильник… – Елена поднялась на ноги и подошла к тумбочке, выставляя сигнал звонка на электронном будильнике. Отбросив одеяло в сторону, она присела на кровати и, погасив свет, легла на подушку.

Почувствовав на своих плечах тёплые руки мужа, повернулась, и пристально всмотревшись в его глаза, уткнулась лицом в его грудь.

Крепко обняв её, и слегка приподнявшись на локте, Розвадовский коснулся губами её лба и провёл кончиками пальцев по её щеке.

Когда Елена, потянувшись к нему, обняла его за шею руками и захотела что-то произнести, он отрицательно покачал головой и стремительно накрыл её губы своими, поспешно освобождая её от одежды и осторожно опуская на постель…

Утром, когда она открыла глаза, он уже стоял полностью одетый у зеркала и ловко завязывал галстук. Приподнявшись, она присела в постели и пристально всмотрелась в его спину.

– Почему не спишь? – Розвадовский не оборачиваясь, обратился к ней.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую. Я всегда это чувствовал… – он развернулся и быстро подошёл к кровати. Присев рядом, нежно коснулся её губ своими. – Почему ты не избавилась от моих вещей?

– Не смогла. Рука не поднялась.

Константин Петрович улыбнулся.

– И правильно сделала. Зато теперь у меня есть хоть какие-то приличные вещи, в которых я могу поехать на приём к своему руководству.

Елена подняла руку и нежно провела пальцами по его свежевыбритой щеке.

– Я буду ждать тебя. Очень буду ждать.

– Я буду звонить, родная. Обещаю. Обещаю, что больше никуда не исчезну.

– Я верю, что скоро всё уладится, и ты вернёшься домой, – она уткнулась лицом в его рубашку.

– Непременно уладится. Поцелуй за меня внуков и передай привет Марго и Сашке. Не хочу их будить. Они столько пережили, что теперь пусть отдыхают. Я поговорю с Маргошкой по телефону.

– Ты мне не оставил своего номера, – она взволнованно на него посмотрела.

– Оставил. Он в твоём смартфоне, – Розвадовский снова коснулся её губ своими и резко поднялся на ноги. – Мне пора, милая… Самолёт скоро.

– Я провожу тебя… – Елена накинула на плечи лёгкий халат и, поднявшись на ноги с постели, запахнула его и туго завязала пояс на талии. Накинув на плечи шаль, она вышла на порог дома, чтобы проводить его.

Розвадовский взял портфель в руки и, взглянув на въезжающее во двор такси, снова подошёл к жене.

– Иди в дом, простынешь. С утра прохладно… – он с нежностью всматривался в её глаза, и медленно поглаживая тыльной стороной ладони её щёку, ласкал кожу.

– Костя, я люблю тебя… – Елена обхватила его руками за шею и крепко прижалась к его груди, невольно уронив шаль на пол.

Розвадовский обнял её руками и, прижавшись лбом к её лицу, улыбнулся.

– Я тоже тебя люблю, всегда любил и всегда буду любить. До встречи, родная… – он склонился и накрыл её губы своими. Целовал крепко, сильно, яростно, понимая, что этот поцелуй, который снова, к сожалению, был прощальным, он будет помнить долго.

Отстранившись, провёл кончиками пальцев по её прикрытым векам и, развернувшись, стремительно направился к машине. Открыв дверь и сев внутрь салона, пристально всмотрелся в стекло и махнул ей на прощание рукой, едва машина тронулась с места.

Елена спустилась на первую ступеньку лестницы и долго смотрела вслед отъезжающей машине.

Сколько раз за их совместную жизнь она провожала его вот так стремительно, спонтанно, иногда ночью и каждый раз не знала, вернётся ли он назад, окончатся ли его спецзадания победой или поражением. Сколько слёз было пролито у этих самых ворот. Сколько боли и отчаяния выплеснуто вслух, вот так украдкой, лишь бы не видела всего этого дочь.